связывались, но вот ваш водитель, как только остался один, тут же кому-то позвонил, то есть сообщил людям, где им нужно собраться. Мы по улице шли медленно, в магазин заходили, останавливались, потом здесь сидели, в общем, прошло уже часа полтора. Когда я гостиницу еще издалека увидел, то стал за ней наблюдать. Сегодня воскресенье, свадьбы не играют, да и таблички: «Банкет» или «Закрыто» на двери ресторана нет, а для вечерних посиделок время еще раннее. А вот стоянка почему-то машинами забита, причем есть и «Волги», то есть люди не сами выбирают, на чем им ездить. И стоят они там довольно давно, потому что у водителей от скуки скулы сводит, они уже и свежие анекдоты друг другу рассказали, и хозяевам косточки перемыли, а теперь не знают, о чем и говорить – просто стоят и курят. И еще, люди там внутри кого-то ждут, но не только нас, потому что нас они уже давно увидели. Кто-то еще не подъехал, но скоро должен быть, причем не с той стороны, откуда мы идем, а с другой – мужчина какой-то периодически из дверей выходил и смотрел туда, но уже минут пятнадцать, как не выглядывал, значит, поступила информация, что человек вот-вот подъедет. Ну, вроде и все.
– Молодец! – восхитился генерал. – Эх, парень! Попался бы ты мне лет восемь назад, ей-богу, сейчас уже при такой голове подполковником был бы!
– Да мне и капитаном неплохо, – буркнул покрасневший Володя.
– Ну, что, идем? – сказал Сафронов. – Узнаем, кто же еще не приехал. А водитель, между прочим, мой племянник. Своих сыновей бог не дал, так вот о нем забочусь.
Они перешли через улицу и вошли в предупредительно распахнутые перед ними швейцаром двери ресторана, затем метрдотель провел их в банкетный зал, где за большим квадратным, сервированным, но совершенно пустым, если не считать напитков, столом сидели самые разные люди, причем только мужчины. Оглядев их, генерал удивленно спросил:
– А где Порошин?
– У него с женой беда – гипертонический криз, – объяснил ему кто-то. – Он как домой заехал, чтобы переодеться, так ее и увидел. Пока «Скорая», пока то да се… В общем, в больнице она сейчас, но уже вне опасности, вот он сюда и едет. С минуты на минуту должен быть.
– Ладно, подождем, – кивнул Сафронов и представил своих спутников: – Это наши спасители из Москвы, полковник Гуров Лев Иванович и капитан Никитин Владимир Владимирович. Не будет преувеличением сказать, что наше общее будущее отныне в их руках. Присаживайтесь, господа офицеры!
Сафронов, Гуров и Никитин сели рядом, и пока официанты подавали закуску, началось молчаливое изучение друг друга: хозяева рассматривали гостей, и наоборот. Хозяева все были сплошь в дорогих модных костюмах, белоснежных рубашках с галстуками, да и прочие атрибуты, вроде часов, зажигалок и так далее, соответствовали имиджу солидных бизнесменов. Вот только на лицах очень многих словно незримая печать стояла – из «братков». Никто не решался заговорить первым, пока наконец не поднялся Сафронов.
– Господа! Мы собрались по очень важному поводу и…
Что «и», никто узнать так и не успел, потому что в этот момент в зал вошел Порошин, выглядевший страшнее, чем оживший мертвец.
– Николай! Что с тобой? – воскликнул генерал, бросаясь к нему.
Вместо ответа тот швырнул на стол диск в футляре, и кто-то в ужасе прошептал:
– Началось!
Рухнув на подставленный стул, губернатор, с трудом переводя дыхание, объяснил:
– Жене сегодня утром на улице какой-то мальчишка отдал и тут же убежал. Она решила, что это запись того, как я с какими-нибудь девками кувыркаюсь, вот и решила посмотреть. А там!.. – обреченно махнул он рукой. – Хорошо, что я вовремя домой вернулся.
– Да что там? – спросил Сафронов.
– Все! – потухшим голосом ответил Порошин.
– Успокойся! Еще не все потеряно! – попытался утешить его генерал и резко спросил: – У кого-нибудь есть с собой ноутбук?
Ноутбук нашелся, и через несколько минут все, сгрудившись и напирая друг на друга, не отрываясь, смотрели на монитор – сунувшегося, было, с подносом официанта грубо выпихнули вон с приказом не появляться, пока не позовут.
– Ну, что, господа хорошие? – издевательским тоном говорил им с экрана Королев, причем, судя по дате в углу кадра, запись бы сделана больше шести лет назад. – Значит, кто-то из вас все-таки не выдержал. Но если вы это смотрите, значит, я еще жив, а вот второго сеанса уже не будет. Точнее, будет, но только для населения всего земного шара, потому что Интернет – изобретение очень полезное, а вот ксерокопии документов вкупе с этой же записью попадут в редакции всех «желтых» газет, на все каналы телевидения и в соответствующие органы. Сейчас я освежу вашу память. – Изображение отодвинулось, и стало видно, что Королев сидит за столом, а рядом с ним стопка папок и груда разных вещей. – Шика! – продемонстрировал он первую папку и, подняв другой рукой полиэтиленовый пакет с лежавшим внутри пистолетом, пояснил: – А это волына, на которой, кроме твоих пальчиков, еще три «жмура». – Потом Королев все так же методично продемонстрировал имевшийся у него компромат на других людей и, закончив с этим, сказал: – А вот эта запись вам на десерт.
На экране появилось изображение какой-то квартиры, а за столом сидели три парня и три девушки, причем одна из них явно кавказских кровей, и Гуров посмотрел на единственного за столом кавказца, который, судя по тому, что сидел отвернувшись и закрыв глаза рукой, уже видел эту запись.
– Прошу вас, не смотрите! – взмолился Порошин.
– Чья квартира? – тут же спросил Лев.
– Моих тестя с тещей, – плачущим голосом объяснил губернатор. – Они тогда в дом отдыха уехали, и она была пустая.
Между тем веселье на вечеринке принимало все больший размах, хотя одна из девушек, по имени Лена, почти не пила и чувствовала себя довольно скованно. Парней же звали Вадим, Андрей и Сергей, а девушек Фатима и Даша. Тут Вадим достал из кармана горсть таблеток и заявил:
– Гулять так гулять. Это дядька из-за бугра привез. Говорит, вещь сногсшибательная! Поклюем, цыплята! Да вы берите, не стесняйтесь! У меня еще есть.
– Так это же твой сын! – воскликнул кто-то, и Порошин глухо застонал.
Все, кроме Лены, выпили по паре, а то и тройке таблеток, что вкупе со спиртным подействовало не сногсшибательно, а совсем наоборот – возбуждающе. Как и говорил раньше губернатор, «тормоза» действительно сорвало: парни лапали и раздевали девчонок, которые радостно визжали, а Митрофанова, забившись в угол, смотрела на все это с возрастающим ужасом, а потом тихонько поднялась и пошла к двери.
– Ленка! Ты куда? – позвал ее развалившийся в кресле Вадим.
– Поздно уже, Вадик, – ответила она.
– Ну, уж нет! Зря я тебя, что ли, столько времени окучивал, чтобы ты теперь слиняла! – крикнул он и бросился за ней.
Могла ли хрупкая девушка отбиться от него? Конечно, нет! Рвалась материя, лились слезы, она кричала и звала на помощь, но дождалась совершенно обратного: Андрей с Сергеем действительно пришли на помощь, но только совсем не ей. Доступная добыча в виде уже опробованных подруг их не прельщала, а вот сопротивляющаяся! Лена кричала во весь голос, звала на помощь, царапалась и кусалась, но это еще больше раззадоривало парней.
– Музыку сделайте погромче! – крикнул Андрей, и Фатима послушно прибавила звук.
– А давайте ее в три смычка, как в том кино! – предложил Вадим, и все с радостью согласились.
То, что происходило в той квартире дальше, видеть невозможно было даже Гурову, который за свою службу чего только не насмотрелся, чего уж о Никитине говорить, который, думая, что его никто не слышит, тихонько, но яростно шептал себе под нос такое, что обычно в приличном обществе говорить вслух не принято. Но самым омерзительным было то, что голые Фатима и Даша, помогая парням, держали Лену, чтобы она не сопротивлялась. А вот дальше действие развивалось уже совсем по другому сценарию: раздался грохот – это вышибли дверь, и в комнате появились милиционеры. Подонки отпрянули к стене, оставив девчонку в покое, и испуганно сжались, а молодой Королев, увидев Митрофанову, удивленно крикнул:
