если положение ее в свете не будет столь блестящим, как она заслуживает и как я того хотел бы?
Вот в чем отчасти заключаются мои опасения.
(из письма будущей теще Н.И. Гончаровой, 5 апреля 1830 года)
… не надо принимать всерьез всего того, что говорит автор. Все превозносили первую любовь, он счел более занятным рассказать о второй. Может быть, он и прав. Первая любовь всегда является делом чувствительности: чем она глупее, тем больше оставляет по себе чудесных воспоминаний.
…..
Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена. Отец мой дает мне 200 душ крестьян, которых я заложу в ломбард…
(из письма В.Ф. Вяземской, апрель 1830 года)
… чисто литературной газеты у нас быть не может, должно принять в союзницы или моду, или политику.
…..
Дядя Василий Львович также плакал, узнав о моей помолвке. Он собирается на свадьбу подарить нам стихи. На днях он чуть не умер и чуть не ожил. Бог знает чем и зачем он живет.
(из письма П.А. Вяземскому, 2 мая 1830 года)
Милый! победа! Царь позволяет мне напечатать 'Годунова' в первобытной красоте…
…..
Ах, душа моя, какую женку я себе завел! -
(из письма П.А. Плетневу, май 1830 года)
… я человек средней руки и ничего не имею против того, чтобы прибавлять жиру и быть счастливым, – первое легче второго.
…..
Родным моей жены очень мало дела и до нее и до меня. Я от всего сердца плачу им тем же. Такие отношения очень приятны, и я не изменю их никогда.
(из письма Е.М. Хитрово, май 1830 года)
И среди этих-то орангутангов я осужден жить в самое интересное время нашего века!
(из письма Е.М. Хитрово, 21 августа 1830 года)
Я уезжаю, рассорившись с г-жой Гончаровой. На следующий день после бала она устроила мне самую нелепую сцену, какую только можно себе представить. Она мне наговорила вещей, которых я по чести не мог стерпеть. Не знаю еще, расстроилась ли моя женитьба, но повод для этого налицо, и я оставил дверь открытой настежь… Ах, что за проклятая штука счастье!
(из письма В.Ф. Вяземской, август 1830 года)
Милый мой, расскажу тебе все, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска. Жизнь жениха тридцатилетнего хуже 30-ти лет жизни игрока… Свадьба моя отлагается день от дня далее. Между тем я хладею, думаю о заботах женатого человека, о прелести холостой жизни.
… размолвки, колкие обиняки, ненадежные примирения – словом, если я и не несчастлив, по крайней мере не счастлив. Осень подходит. Это любимое мое время – здоровье мое обыкновенно крепнет – пора моих литературных трудов настает – а я должен хлопотать о приданом да о свадьбе, которую сыграем бог весть когда…
Так-то, душа моя. От добра добра не ищут. Черт меня догадал бредить о счастии, как будто я для него создан. Должно было мне довольствоваться независимостью…
(из письма П.А. Плетневу, 31 августа 1830 года)
… с крайним сожалением заметил я, что Вы предполагаете во мне недостаток усердия.
…..
Сношения мои с правительством подобны вешней погоде: поминутно то дождь, то солнце. А теперь нашла тучка…
(из письма деду жены А.Н. Гончарову, 9 сентября 1830 года)
Бедный дядя Василий! знаешь ли его последние слова?., очнувшись, он узнал меня, погоревал, потом, помолчав: как скучны статьи Катенина! и более ни слова. Каково?
… Ты не можешь вообразить, как весело удрать от невесты, да и засесть стихи писать. Жена не то, что невеста. Куда! Жена свой брат. При ней пиши сколько хошь. А невеста пуще цензора, язык и руки связывает…
(из письма П.А. Плетневу, 9 сентября 1830 года)
Баратынский говорит, что в женихах счастлив только дурак; а человек мыслящий беспокоен и волнуем будущим.
(из письма П.А. Плетневу, 29 сентября 1830 года)
Прощайте, прелестный ангел. Целую кончики ваших крыльев, как говаривал Вольтер людям, которые вас не стоили.
(из письма Н.Н.
Г
… не получая журналов, отстал от века и не знаю, в чем дело – и кого надлежит душить…
(из письма АЛ. Дельвигу, 4 ноября 1830 года)
Каков государь? молодец! того и гляди, что наших каторжников простит – дай бог ему здоровье.
…..
Здесь крестьяне величают господ титлом Ваше здоровье; титло завидное, без коего все прочие ничего не значат.
(из письма П.А. Вяземскому, 5 ноября 1830 года)
Россия нуждается в покое… Народ подавлен и раздражен.
(из письма Е.М. Хитрово, 9 декабря 1830 года)
Поэтические произведения
Домик в Коломне
От ямщика до первого поэта,
Мы все поем уныло. Грустный вой
Песнь русская. Известная примета!
…..
Вот вам мораль: по мненью моему,
Кухарку даром нанимать опасно;
Кто ж родился мужчиною, тому
Рядиться в юбку странно и напрасно:
Когда-нибудь придется же ему
Брить бороду себе, что несогласно
С природой дамской… Больше ничего
Не выжмешь из рассказа моего.
Тазит
– Кого ты видел?
– Супостата.
– Кого? кого?
– Убийцу брата.
– Убийцу сына моего!..
Приди!., где голова его?
Тазит!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
– Убийца был
Один, изранен, безоружен…
– Ты долга крови не забыл!..
Врага ты навзничь опрокинул,
Не правда ли? ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем…
Где ж голова?., подай… нет сил…
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Гасуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
'Поди ты прочь – ты мне не сын,
Ты не чеченец – ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!
Будь проклят мной! поди – чтоб слуха
Никто о робком не имел,
Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,
Чтоб мертвый брат тебе на плечи
Окровавленной кошкой сел
И к бездне гнал тебя нещадно,
Чтоб ты, как раненый олень,
Бежал, тоскуя безотрадно,
Чтоб дети русских деревень
Тебя веревкою поймали
И как волчонка затерзали,
Чтоб ты… Беги… беги скорей,
Не оскверняй моих очей!'
Циклоп
Язык и ум теряя разом,
Гляжу на вас единым глазом:
Единый глаз в главе моей.
Когда б судьбы того хотели,
Когда б имел я сто очей,
То все бы сто на вас
