Стэн оглядывается. Повсюду валяются коробки, на полу полупустые пакеты, вокруг них крошки.
— Ты называешь это проблемой? — ехидно говорит он, пытаясь не принимать ситуацию всерьез. Я снова ухитрилась устроить здесь жуткий бардак.
— Не столько проблема… Скорее, пунктик.
— Почему же ты так любишь обувь?
Беседуя со мной, он начинает наводить порядок. Напрасно.
— Сама не знаю. Они для меня как люди. Такие маленькие, а ведь у каждой пары свое лицо. Мне нравится смотреть на них и держать в руках. Поразительно, как много обычная пара обуви может сказать о себе и своей хозяйке. Они способны представить человека или целую эпоху. Иногда я иду в отдел обуви в «Барниз» и дивлюсь этому чуду… часами. Некоторые туфли даже отвечают на мой взгляд. Когда их делают тщательно — я беру пару черных бархатных тапочек «Стаббс и Вутон» с золотым гербом, — получается произведение искусства не хуже любого другого. Только посмотри, сколько сил сюда вложено. Они похожи на крохотную принцессу в замке. Пожалуй, я люблю их, потому что они маленькие сокровища.
— Эти туфли напоминают тебе принцессу в замке?
— Если быть точнее, принцессу в замке, расчесывающую волосы перед сном. А тебе?
— Старушку, — говорит Стэн, не слишком меня слушая. Он быстро наводит порядок.
— Помнишь эти туфли? — спрашиваю я, показывая черные лакированные туфли «Мэри Джейн» от Лулу Гиннесс с белой лакированной окантовкой. — Знаешь, что они мне напоминают?
— Извращенца из «Лолиты»? Кто его играл? Ах да, Джереми Айронс.
— Нет, не извращенца. Они напоминают мне пару туфель, которые были у меня в детстве. Я носила их постоянно, кстати и некстати. Видишь, какие они новые, блестящие и парадные? Как я была счастлива, когда мне было куда пойти!.. Но у моих были перламутровые пуговки, а у этих нет. Мне очень нравится эта пара, и все же она не заменит мне моих любимчиков. У тех была розовая бархатная подкладка, а каблука, разумеется, не было.
— Розовый бархат? Сильно. — Понимаю, ему неинтересно, но мне нравится вспоминать мои туфельки.
— И все же в этих тоже есть что-то особенное. Они по-старомодному женственные, однако их классический дизайн, форма мыска и высота каблука идеально подошли бы, скажем, к кремовому костюму от Джеки Кеннеди или Баленчиага. Или к простому черному платью в белый горошек с жемчужными сережками.
Я могла бы надеть их с костюмом для собеседования!
— Вспомнил. — Стэн забирает у меня одну из туфелек. — Это туфли, которые никогда не надо носить. Те, которые разом произведение искусства и игрушка.
— Именно!
— А где ты их взяла?
— На верхней полке, там же, где другие коробки.
Тем временем он открывает все коробки, рассматривает туфли и кладет обратно. Может, он заведует этой кладовкой.
— Ты заведуешь этой кладовкой? — спрашиваю я.
— Не совсем.
— А чем ты тогда занимаешься?
То ли он пытается не смеяться над моей невежливостью, то ли сегодня случилось что-то смешное. Со мной тоже такое бывает. Неожиданно вспоминается шутка, услышанная два года назад, и я начинаю смеяться в лицо собеседнику.
— Я, что называется, решаю проблемы. И докладываю о них корпорации.
— То есть ты шпик?
— Кто?
— Шпик — это такой человек, который на всех доносит. Я узнала это из «Отряда «Стиляги»».
— Шпик — человек, который доносит на всех из отряда «Стиляги»?
— По-моему, речь шла именно об «Отряде «Стиляги»». Ты смотрел это шоу? Обожаю старые шоу. А ты?
— Наверное, не настолько.
Он не слушает меня, а оглядывается по сторонам, видит кладовку в новом свете. Раньше это была просто комната, полная обуви, а теперь — целая жизнь, порожденная больным воображением.
— Раз у тебя такая проблема, лучше заведи собственный ключ. Веришь ли, кладовку запирают, а тебе может понадобиться зайти, когда меня нет поблизости. Возьми один из моих. Теперь обедай здесь хоть каждый день. С полудня до двух этаж пустеет. Если проголодаешься или захочется все переставить, приходи в это время.
— Не знаю… Ты имеешь право раздавать ключи? — Я смотрю прямо на него. Похоже, ради меня он рискует своим положением.
Стэн отвечает на мой взгляд. То ли я не наелась, то ли от его вида у меня начинает вырабатываться слюна.
— Я не «раздаю ключи». Я дал ключ тебе.
Неудивительно, что Кортни не могла от него оторваться. Сколько тестостерона!.. Вот бы спросить его про Кортни, но я не осмелюсь. Не хотелось бы показаться ревнивой и сующей нос, куда не просят…
— А у Кортни есть?
Черт! Как же это происходит? Говоришь себе «Молчи», а потом вдруг брякаешь что попало.
Он смотрит на меня гораздо внимательнее. Пристально так смотрит. Мы, что называется,
— Есть ли у Кортни что?
— Ключ. Есть ли у нее ключ?
— Нет. У Кортни нет ключа.
Дело заходит слишком далеко. Брови прыгают вверх-вниз, а мне не следует флиртовать с парнями с работы. Особенно со шпиками. Пора идти. Так и представляется, как сюда заходит Руфь и застает меня сидящей на полу, да еще устраивающей целое представление бровями.
Я поднимаюсь, и тут Стэн берет меня под руку. Желудок сводит спазм.
— Пока ты не сбежала, я хочу посмотреть эти идеальные туфли на тебе.
Он наклоняется, снимает с меня мои туфли и надевает вместо них «Мэри Джейн» от Лулу. Я буквально растекаюсь, словно подтаявшее желе.
На мне они смотрятся плохо, как будто по-клоунски. Такое впечатление, что я в маминых туфлях. Во- первых, они слишком большие, во-вторых, слишком жесткие, и вообще что-то с ними не так.
— Что-то здесь не так. Туфли мне по-прежнему нравятся, но с ними не все в порядке.
— Ты совершенно права. С ними не все в порядке. Ты надела две левые туфли. Наверное, их положили на верхнюю полку для возврата производителю.
У меня возникает ощущение, будто я коснулась запретного.
Стэн осторожно снимает с моих ног туфли «Мэри Джейн» и кладет их в коробку. Я надеваю собственную пару и подаю своему новому другу коробки с пола. Он ставит их на верхние полки и говорит:
— Почему бы нам не встретиться здесь завтра во время ленча? Я угощаю. В то же время, ладно?
Он предполагает, что я скажу «да» и немедленно уберусь отсюда. Может, вот-вот вернется Кортни. Наверное, они работают вместе весь день, а когда она отправляется обедать, он ловит девушек в обувной кладовке. Мне не нужна эта кладовка. И без нее проживу. Это всего лишь комната, полная туфель. Таких навалом.
— Отлично, договорились! — говорю я, в очередной раз поражаясь тому, как мой рот раскрывается помимо моей воли.
Мне пора. Я слышу голоса в коридоре. Слоун вернулась с обеда. Она только заглядывает в кладовку и сразу уходит. Интересно, заметила меня или нет? А вот и Блэр заглядывает, и с ней я встречаюсь глазами.
