ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джо уехал, Франк опять куда-то исчез, и тут к ним пожаловала Джойс и объявила, что Марта так понравилась Эдварду, что он хочет познакомить ее со своими отцом и матерью, и Лили и Джорджи тоже. В воскресенье в четыре часа дня их приглашали в дом его родителей на Спеллоу-лейн на вечерний чай. Джойс заявила командным тоном, что Марта к этому случаю должна купить себе новое платье на рынке на Грейт-хомер-стрит, и
— А у Эдварда есть фамилия? — ледяным тоном осведомилась Марта. Судя по многочисленным указаниям, можно было подумать, что их приглашают на чай к особе королевской крови.
— Разумеется, у него есть фамилия. МакДональд.
Марта не стала спрашивать, принадлежат ли эти МакДональды к католической вере. Говоря откровенно, ей было все равно, хотя как знать, если Джойс и Эдвард решат пожениться, она может и передумать.
Если верить Джойс, то Франк до сих пор был должен Мэгги О'Коннор несколько фунтов, хотя и заплатил ей больше половины долга. Где он взял деньги? Мысль об этом не давала Марте покоя. И причина, по которой он однажды пришел домой, дрожа от страха, как оказалось, не имела никакого отношения к его долгу. Просто он был любовником женщины, муж которой, уличный музыкант, неожиданно вернулся домой и застал Франка в постели со своей женой. Так что скрывался Франк не от ростовщика, а от обманутого супруга.
Марта поинтересовалась, сколько лет этой женщине.
— Около двадцати пяти, — ответила Джойс. — Она очень красивая; во всяком случае, именно так он сказал Эдварду.
Очевидно, Франк решил произвести на Эдварда впечатление своими победами на любовном фронте. Но тот пришел в ужас и рассказал обо всем Джойс, которая, в свою очередь, посвятила в эти подробности мать. Марта же не просто изумилась — «возмутилась» было более подходящим словом, — но Франк был ее сыном, и она решила, что Эдвард повел себя, как болтливая старая дева.
В воскресенье у них побывал отец Лоулесс, но Джо уехал днем раньше, не успев получить пасторского благословения. Марта, обыкновенно ревностная католичка, почувствовала себя уязвленной, когда священник заявил, что из Джо получится хороший солдат.
— Он слишком юн для того, чтобы стать солдатом, отец, — отрезала она.
И тогда святой отец разразился целой тирадой о гордости, самопожертвовании и о том, что сражаться за свою страну — великая честь. Марта едва не вышла из себя, и сдержаться ей стоило огромных усилий. В последнее время она постоянно злилась на кого-нибудь, главным образом, на сержанта Гиллигана, правительство и Карло.
После похода в театр ее супруг вновь вернулся к прежнему существованию, и в понедельник утром, когда Марта отправилась на работу, чувствуя себя бесконечно усталой и совершенно павшей духом, он еще спал. Карло опять зарос щетиной, и Марта заметила, что Джойс не включила отца в число приглашенных на чай к родителям Эдварда. В какой-то степени это ее устраивало, поскольку она сомневалась, что Карло соизволит вновь привести себя в порядок. Как бы там ни было, но тогда им занимался Джо, теперь сын уехал, а Марте хотелось лишь, чтобы ее оставили в покое и она могла бы выплакаться. Но у нее оставались Лили и Джорджи, служившие живым напоминанием о том, что она еще нужна кому-то как мать, если уж не как жена.
В понедельник Марта ждала Кейт под навесом зоомагазина, надеясь вновь увидеть свою подругу и рассказать ей о том, что Джо приезжал домой на побывку. Беленького котенка на витрине больше не было, зато появился целый выводок полосатых котят. Они весело играли друг с другом, и Марта пожалела, что не может купить их всех.
— Но, Марта, вы только представьте себе, что будет, когда они вырастут, — сказала Кейт, когда они встретились и Марта поделилась с ней своими мыслями. — Шесть больших кошек, которые бродят по дому! Да вы шагу не сможете сделать, чтобы не наступить на кого-нибудь из них.
— Пожалуй, вы правы, — вздохнула Марта. К тому же их нужно еще и кормить. Она рассказала Кейт о Джо. — Мне жаль, что вы с ним не увиделись.
— Мне тоже, — искренне ответила Кейт. — Но не расстраивайтесь. Познакомимся в следующий раз.
— Все дело в том, — со слезами в голосе призналась Марта, — что вчера он отплыл во Францию. Так что теперь он уже там. — Она не имела ни малейшего представления о том, как выглядит чужая страна, — Ирландию она заграницей не считала. Интересно, дома во Франции такие же, как у них здесь? Есть ли там дороги, лошади и автомобили, как в Англии?
— Ох, Марта, — Кейт обняла свою подругу за шею. — Мне очень жаль. Но ведь это недоразумение, которое вскоре выяснится, верно? Они же не смогут долго держать его там. Надеюсь, что совсем скоро Джо вернется домой.
Они медленно шли в сторону Центрального вокзала. Столик за дверью, который они привыкли считать своим, был свободен. Марта настояла на том, что на этот раз она заплатит за кофе и пирожные для Кейт. Зрители в театре подарили Джо приличную сумму денег, большую часть которой он оставил матери. Марта до сих пор негодовала, вспоминая, как ее сына использовали для того, чтобы заманить в армию других молодых людей. Она рассказала обо всем этом Кейт, которая тоже пришла в ужас.
— Самое гадкое — то, что мужчина-певец выдавал себя за женщину. Я хочу сказать, что не понимаю, зачем он это делал. — Марта до сих пор не могла преодолеть отвращение, которое испытала в театре. Даже то, чем занимался их Франк, казалось ей не столь отвратительным. — Ладно, — сказала она и поморщилась, — теперь имеет значение лишь то, что наш Джо опять уехал, а я не смогла его остановить, верно?
— Но вы, по крайней мере, пытались это сделать, Марта, — принялась успокаивать ее Кейт. — Вы ходили к мерзкому сержанту полиции и отвратительному политику, так ведь? А репортер из «Ланкашир пост» написал статью, но газета отказалась публиковать ее.
— Я бы хотела прочесть ее, — вырвалось у Марты прежде, чем она подумала о том, что не умеет читать, так что пришлось бы просить об этом Кейт. — Я должна поблагодарить репортера. Как его зовут?
— Клайв Декстер. Я постараюсь завтра привести его с собой.
Клайв оставил в секретариате колледжа записку о том, что хотел бы встретиться, но Кейт и не подумала ответить. Насколько она могла судить, Клайв Декстер оказался безнадежен как репортер и подвел ее и Марту.
Возвращаясь в колледж, Кейт заглянула в офис «Ланкашир пост». Мальчишка в приемной сообщил ей, что его босс наверху и она может подняться к нему.
— Разве вы не должны предупредить его о моем приходе? — недовольно осведомилась Кейт.
— Это же не аудиенция у королевы, мисс. Здесь офис газеты. Босс не откажется принять кого-нибудь, ведь так он может упустить сенсацию или что-нибудь в этом роде.
Громко топая по ступенькам, Кейт поднялась наверх и постучала в дверь. Оттуда донеслось лаконичное:
— Открыто.
— Открыто? — презрительно скривилась она, переступив порог. — Разве в таких случаях не принято отвечать: «Войдите»?
Клайв Декстер сидел за столом и читал экземпляр собственной газеты. На нем были светло- коричневые брюки, жилет в тон и кремовая рубашка. Пиджак висел на спинке стула. Кейт решила, что он, пожалуй, красив, но какой-то пресной красотой.
