Бедная Марта

— Ладно, я помещу его в номер, — неохотно проворчал Эдгар Гендерсон.

— Это будет нечто вроде дневника, — пустился в объяснения Клайв. — Вы согласны публиковать мои отчеты каждый день, пока Марта не дойдет до Лондона?

— Полагаю, мы просто обязаны будем закончить то, что начали. Надеюсь, эта Марта думает так же.

— Марта никого и никогда не подведет, — пообещал Клайв.

— Кстати, как именно ты намерен освещать ее «путь», когда она окажется поблизости от Лондона? — неприязненно поинтересовался Эдгар Гендерсон. — Кто будет писать отчеты и пересылать их сюда? Если мне не изменяет память, ты пока еще ливерпульский репортер «Ланкашир пост». Вот, например, сколько репортажей из нашего города ты подготовил сегодня?

Клайв кивнул на свою статью.

— Вот столько, — ответил он. — Люди, которые не являются читателями «Ланкашир пост», начнут покупать нашу газету, чтобы быть в курсе событий, происходящих с Мартой. Так что тираж может существенно вырасти.

— Или, наоборот, уменьшиться в несколько раз, — проворчал редактор. — Я отправлю кого-нибудь в Ливерпуль, чтобы заменить тебя на следующие несколько дней или как там получится. По-моему, сынок, ты недооцениваешь пыл, с которым люди в этой стране поддерживают войну.

Клайв с трудом подавил гнев, грозивший задушить его.

— Когда-то, быть может, так оно и было. Но с тех пор слишком много молодых людей погибли без цели и смысла, чтобы поддержка осталась столь же мощной, как прежде. И разве вы не знаете, сколько людей выступают против этой войны? Только не говорите мне, что никогда не слышали о Международной Женской Лиге, о Независимой лейбористской партии, Братстве Отказников, Содружестве Примирения, Союзе Демократического Контроля! Если хотите, могу назвать вам еще несколько организаций.

Клайв помолчал, ожидая ответа, но так и не получил его. Справедливо полагая, что ясно выразил свою точку зрения, молодой человек отправился домой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Она ушла, — неприветливо ответила на следующее утро женщина за конторкой в пансионе «Руно», когда Клайв осведомился насчет миссис Росси. Это оказалась та самая дама, которая так грубо обошлась с ними накануне.

— Ушла?

Он же просил Марту, чтобы она непременно дождалась его, точнее, предложил дождаться, чтобы они вдвоем выработали дальнейшую стратегию, проверили список мест, в которых Марта намеревалась останавливаться на ночлег, и просчитать количество миль между ними.

— Как она себя чувствовала? — спросил Клайв.

— Я не сочла возможным поинтересоваться у нее об этом. Это меня нисколько не интересует. — И, презрительно дернув плечом, женщина отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

— Знаете, меня тоже не интересует, почему вы столь грубы, поэтому я не стану спрашивать вас об этом. Откровенно говоря, мне на это наплевать. — Клайв одарил женщину полным нескрываемого презрения взглядом. — Когда-нибудь вы с гордостью станете рассказывать о том, что миссис Марта Росси ночевала под крышей этого пансиона. — Сегодня утром он купил пару экземпляров «Ланкашир пост», в которой его статья о Марте разместилась на третьей странице. — Позвольте пожелать вам всего доброго, мадам. Надеюсь, мы с вами больше никогда не встретимся.

Он оставил ее сидеть с открытым ртом и уже собрался выйти наружу, когда другая женщина — пожилая, та самая, что приносила вчера воду в комнату Марты, — схватила его за руку.

— Я слышала, как вы справлялись о женщине со второго этажа с больными ногами, — сказала она. — Сегодня утром она интересовалась, далеко ли до Уэйвертона. Я ответила ей, что это пять или шесть миль, и она немедленно отправилась в путь.

Клайв поблагодарил ее и поехал в указанном направлении.

Покинув пределы Честера, он свернул на поросшую травой обочину и затормозил, но мотор глушить не стал. Его беспокоило, что Марта не осознает всей трудности своего решения дойти до Лондона пешком. Такими темпами ей понадобится, по меньшей мере, неделя, чтобы пройти графство Чешир. А ведь ей предстоит пересечь Шропшир, Вустершир, часть Глостершира, Оксфордшир, Букингемшир и Миддлсекс. Откровенно говоря, весь путь может занять у нее несколько месяцев. Тем не менее разубеждать ее Клайв не хотел — это было не его дело; если муж и дети Марты отпустили ее, кто он такой, чтобы возражать?

Итак, что же ему делать теперь? Ехать вперед, пока он ее не догонит, и подвезти до Уэйвертона на автомобиле? С таким же успехом он может довезти ее до самого Лондона. И они прибудут в столицу еще до конца дня. Но Клайв знал, что Марта хотела совсем иного. Она совершала поступок, символический жест ради Джо и других мальчишек, недопустимо рано ставших солдатами.

Отпустив тормоза, он вновь вырулил на дорогу. Он поедет медленно и, как только заметит Марту впереди, будет следовать за ней на безопасном расстоянии, одновременно следя за тем, как она себя чувствует — хромает, ковыляет или волочит ноги. Не исключено, кстати, что она будет идти быстрым шагом, хотя он сильно сомневался в этом, учитывая, в каком состоянии пребывали ее ступни еще вчера вечером.

Он не спеша доехал до Уэйвертона. Никаких следов Марты. Остановившись, Клайв принялся изучать карту в поисках следующей деревушки, в которой она должна остановиться. Халтон-Хит. Он вновь сорвался с места, на этот раз быстрее, и приехал в Халтон-Хит, так и не повстречав Марту по дороге.

— Проклятье! — выругался Клайв. Ему пришло в голову, что она могла потерять сознание и свалиться в кювет, а он проехал мимо, не заметив. Или, хуже того, кто-нибудь мог подвезти ее, и теперь она оказалась вообще неизвестно где.

Клайв остановился перед небольшой гостиницей из красно-коричневого кирпича с поросшей мхом крышей. Снаружи стояли столики, и клиентов обслуживала официантка лет шестидесяти в белоснежном чепчике и фартуке. Висящая над входом вывеска извещала, что заведение именуется «Коза и сапог» — необычное название для местечка, желающего выглядеть популярным и привлекательным. Часы на руке Клайва показывали час пополудни. Молодой человек устал, его мучили голод и жажда. Припарковавшись у стены здания, он направился к свободному столику, за который и уселся в ожидании, когда его обслужат.

Вскоре к нему подошла официантка. Вблизи на ее лице обнаружились многочисленные морщины, зато улыбка у нее была чудесная. Клайв попросил кружку темного эля, поинтересовавшись, подают ли здесь легкую закуску.

— Конечно, сэр; у нас имеются хрустящие булочки с сыром и пикулями, ветчиной и горчицей, а также говядина под соусом с хреном.

— В таком случае, булочку с ветчиной, пожалуйста.

Официантка уже повернулась, чтобы уйти, когда Клайв поинтересовался вдогонку:

— Кстати, здесь сегодня не проходила одна женщина? Она одета в серое платье с черной шалью, и еще… — Ему не хотелось прямо говорить, что она беременна, но, к счастью, он вспомнил подходящее французское слово. — Она enceinte[31], — наконец выговорил он.

— Что ж, сэр, если под последним вы имеете в виду, что она ждет ребенка, тогда женщина, подходящая под это описание, в эту самую минуту отдыхает наверху. Она прибыла на повозке с элем примерно полчаса назад. Бедняжка, она буквально валилась с ног от усталости. Я немедленно уложила ее в постель.

— Я могу ее увидеть? — с тревогой поинтересовался Клайв.

— Конечно, можете, сэр, — сердечно откликнулась официантка. — Это наверху. Я подам вам булочку и