Все оказалось даже хуже, чем я думала.
— Чем же ты зарабатываешь на жизнь все это время? — спросила я. Он убил меня вконец.
— Труди подбрасывает мне пару шиллингов время от времени, но она не хочет, чтобы Колин узнал, что произошло. Она считает, что ему и так надоели Камероны.
Я заставила Деклана взять все деньги, что у меня были с собой, двадцать фунтов, хотя он и протестовал, что не хочет попрошайничать.
К нам подошла женщина в белом халате и спросила, как чувствует себя Алисон.
— Сегодня она не хочет с нами знаться, а, сестренка? — Он щелкнул свою красавицу-сестру снизу по подбородку, но она не обратила никакого внимания на этот жест, так же как раньше не заметила моего поцелуя.
— Тапочки, — бормотала она. — Тапочки, тапочки, тапочки.
— Сегодня маляры уже собираются уходить, так что мы сможет расставить ее вещи на свои места. Завтра им останется покрасить только потолок. Вы не будете возражать, если я отведу ее наверх? Мне кажется, ей станет лучше, как только она поймет, что все идет по-прежнему. Когда вы придете в следующий раз, с ней все будет хорошо.
Да, так же хорошо, как и всегда, с грустью подумала я. Я смотрела, как уводят Алисон, так и не понявшую, что ее навещали брат и сестра.
В общем, потом я не смогла соврать. Я не смогла заставить себя сказать Джорджу, что Ноутоны осматривали дом целую вечность, когда на самом деле это было не так.
— Я надеюсь, что вы не станете возражать, но я ездила навестить свою сестру. Она живет в нескольких милях отсюда. Это получилось спонтанно.
— Ту, которая в приюте?
— Совершенно верно. — Иногда я забываю, что Джордж знает о моей семье такие вещи, которые больше не известны никому.
— Нет проблем, — легко согласился Джордж.
— Мне следовало позвонить вам по мобильному.
Джордж рассмеялся.
— Я же сказал, никаких проблем. В этом платье вам сошло бы с рук даже убийство, мисс Миллисент Камерон. Почему, кстати, твои родители решили наречь тебя именно так?
— По имени певицы, которая нравилась моей матери, Миллисент Мартин.
— О Господи! — застонал он. — Мне она тоже нравилась. Это говорит о том, что я стар?
— И даже очень, Джордж, — нагло ответила я, в отместку за его комментарий по поводу платья Фло.
Мы дружески улыбнулись друг другу, и Джордж сказал:
— А я как раз думал, куда ты подевалась. Миссис Ноутон позвонила, чтобы пожаловаться на состояние того дома. Вечерком я позвоню продавцам и предложу им навести порядок, но в следующий раз предупреждай их об этом заранее, просто на всякий случай.
Я повесила ключи и подошла к своему столу, отчетливо сознавая, что не скажи я правду, моя карьера в конторе Джорджа была бы закончена.
В мои обязанности входила подготовка перечня выставленной на продажу собственности для рекламы в газетах, поэтому я занялась сортировкой имеющихся данных, чтобы ввести их в компьютер, как вдруг заметила, что Диана, стол которой стоял рядом с моим, тихонько плачет. Труляля и Траляля в конторе не было, а Оливер Бретт сидел в кабинете Джорджа. Джун, секретарша, сидела у телефона, повернувшись к нам спиной.
— Что случилось? — спросила я. Глаза у Дианы покраснели от слез.
— Мой отец… Не помню, говорила я тебе или нет, что он болен. У него рак желудка. Только что позвонила соседка и сказала, что нашла его без сознания в кухне на полу. Его увезли в больницу.
— Тогда немедленно поезжай к нему. Джордж не будет возражать.
— С какой стати? — с возмущением уставилась на меня Диана. — У меня полно работы — я как раз заканчиваю отчет по Вултону. Это может помешать мне получить повышение.
Я ничего ей не сказала, но задумалась, а как бы поступила в подобной ситуации я сама.
— От родителей сплошные неприятности, — напряженным голосом произнесла Диана. — Когда они стареют, это хуже, чем иметь детей. — Она высморкалась, вытерла глаза и снова заплакала. — Не знаю, что я буду делать, если папа умрет!
— Я думаю, тебе нужно поехать в больницу.
Диана не ответила. Несколько секунд она яростно барабанила по клавишам, а потом сказала:
— Нет. Я очень занята. Лучше бы эта чертова соседка не звонила. Иногда сначала нужно думать о себе.
— Как знаешь.
Я попыталась больше не обращать на нее внимания, пока готовила объявления, потом передала их по факсу в редакции газет, закончив только к шести часам вечера. С Декланом мы назначили встречу в баре на Уотер-стрит, неподалеку от того места, где я оставила машину. Когда я уходила, Диана все еще печатала, сосредоточенно хмуря брови. Глаза у нее так и остались красными. На секунду я остановилась, глядя на нее и не зная, что сказать и надо ли что-либо говорить вообще. В конце концов, я не придумала ничего лучшего, чем сказать: «Спокойной ночи, Диана».
— Пока, — машинально ответила та.
Деклан был в полном восторге от фильма.
— В Лас-Вегасе отец чувствовал бы себя как рыба в воде, — с усмешкой произнес он, пока мы ехали в Бланделлсэндс.
— Только если бы у него была тысяча фунтов для игры, — сухо ответила я, — и ту он наверняка спустил бы в первый же день. — Я похлопала его по колену. — Попробуй забыть о нем и радуйся жизни, пока есть возможность. Попозже мы можем посмотреть видео, если хочешь.
— Вот здорово, сестренка. — Деклан блаженно вздохнул, когда я въехала на автостоянку рядом со своей квартирой. — Мне оказана великая честь. Ведь я был здесь всего один раз. — Его голос поднялся на октаву и сорвался на визг. — Господи Иисусе, посмотри на эту машину! Это же «мазерати»!
Возле разделительной стенки была припаркована низкая черная спортивная машина. Сквозь тонированные стекла невозможно было разглядеть, кто находится внутри, но у меня зародилось ужасное подозрение.
— Я продал бы душу за такую машину! — с благоговением прошептал Деклан. Не успела я затормозить, как он выпрыгнул из моего «поло» и подошел к черному автомобилю с почтением пилигрима, припадающего к руке Папы Римского. Мои подозрения подтвердились, когда открылась дверца и из автомобиля вышел Джеймс. Он часто появлялся в роскошных автомобилях, принадлежавших гаражу.
— Милли? — Голос его был полон гнева и боли. Мне показалось, что в нем проскользнули и жалобные нотки. — Милли? — снова сказал он.
Я поняла, что он счел Деклана моим приятелем. Он пригласил меня провести сегодняшний вечер с ним, а я отказалась, сказав, что у меня много работы. Вместо этого я пошла на свидание с другим. Я почувствовала, как во мне поднимается волна раздражения. Почему бы мне не встречаться с другим мужчиной, если хочется? Я злилась на Джеймса за то, что он явился без приглашения. Теперь мне придется представить его Деклану, а я хотела, чтобы Камероны и Атертоны держались друг от друга как можно дальше и как можно дольше. Лучше всего — всю жизнь.
— Это мой брат, Деклан, — сухо сказала я. — Деклан, это Джеймс.
Широкие плечи Джеймса опустились, и он вздохнул с облегчением.
— Деклан! — с воодушевлением произнес он, пожимая руку моему брату. — Я много о вас слышал. — Он лишь изображал вежливость: он не знал о моем брате ничего, кроме того, что тот существует.
— Это ваша машина?
От невероятности происходящего у Деклана отвисла челюсть: у его сестры есть приятель с «мазерати».
— Нет, я одолжил ее на сегодняшний вечер. У меня «астон-мартин».
— Господи Иисусе! Я могу заглянуть под капот? Вы не будете возражать, если я посижу за рулем,
