просто хотела убедиться, что Клемент-стрит и Бурнетт-стрит не пострадали. Наспех проглотив какую-то еду, она надела ту же одежду, что и вчера.
Перед тем как уйти Фло заглянула наверх, поинтересоваться, как там миссис Макдоннегал. К ее неописуемому удивлению, дверь открыла Стелла Фриц в своем лучшем сером пальто и каракулевой шляпке с серой лентой. Глаза ее сияли, и вообще она выглядела такой счастливой, какой Фло ее никогда и не помнила, даже в те дни, когда она и мистер Фриц казались ей идеальной парой.
— Я только что сама собиралась спуститься к вам, — вскричала Стелла. — Входите, Фло. Сегодня после обеда мы отплываем в Ирландию, на ферму моего дяди Киерана в графстве Керри. Моя мать вне себя от счастья. Да, я знаю, там нет газа и электричества, туалет во дворе, а воду приходится набирать из колодца, но это все равно лучше, чем разлететься на кусочки во время налета.
— Я буду скучать. — У Фло упало сердце, когда она увидела ряд чемоданов в коридоре. Вот по кому она будет действительно скучать, так это по маленьким Фрицам. Фло всегда радовалась их регулярным нашествиям в ее комнату, ждала прогулок с ними, походов в кино. Сверху доносились их восторженные крики, дети носились из комнаты в комнату, делая вид, что собирают свои самые любимые вещи, чтобы взять их с собой в Ирландию.
— Дети страшно расстроены, что вы не едете с ними, — сказала Стелла; при этом она сама выглядела какой угодно, только не расстроенной, — но я сказала им: Фло остается присматривать за порядком в доме. Я оставляю вам ключи, дорогая, и просила бы вас раз в неделю подниматься к нам, чтобы убедиться, все ли в порядке.
Так вот в чем заключалось одолжение. Фло поселили внизу, чтобы миссис Фриц в любое время могла собраться и уехать, не беспокоясь о том, что с домом что-то случится в ее отсутствие. Фло не слишком огорчило, что ее использовали. Ведь это по-прежнему означало, что прекрасная квартирка досталась ей практически за бесценок. Но теперь получалось, что «бесценок» подразумевал определенные услуги: включать отопление в холода, чтобы трубы не промерзали, время от времени разжигать камин, чтобы сырость не распространялась, а также открывать окна для проветривания помещения.
— Что будет с прачечной? — спросила Фло, когда Стелла покончила с ценными указаниями.
— Теперь вы будете главной, дорогая, — беззаботно отвечала Стелла. — Возьмите еще женщин, если сможете. Я напишу вам и расскажу, как еженедельно вносить деньги в банк.
— Хорошо, — мужественно согласилась Фло с новой долей ответственности, взваленной на ее хрупкие плечи. — Тогда я поднимусь наверх и попрощаюсь с детишками.
Она уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг Стелла подошла к ней вплотную и взяла ее за руки. Все ее хорошее настроение улетучилось, и выражение лица сделалось жестоким.
— Есть еще кое-что, о чем нам надо поговорить перед тем, как я уеду.
— О чем же? — нервно спросила Фло.
— Я отлично знаю, почему вы тогда оставили прачечную. Скажите мне правду, отцом вашего ребенка был Фриц?
Вопрос показался Фло настолько абсурдным, что она громко рассмеялась:
— Конечно, нет! Ради всего святого, с чего вы взяли?
— Я просто спросила, вот и все. — Стелла улыбнулась и похлопала Фло по руке. — Вы замечательная девушка, Фло. Я сожалею, что раньше вела себя так ужасно, но на меня столько всего свалилось. И потом, меня всегда одолевали подозрения о вас и Фрице. А теперь попрощайтесь с детьми и скажите им, чтобы они спускались, мы отправляемся.
Никто не думал, что это возможно, но налет, который состоялся на следующую ночь, оказался еще страшнее. Долгие десять часов с воздуха на Ливерпуль бесконечной чередой летели зажигательные и фугасные бомбы. Фло решила не спускаться в убежище, а оставалась в постели, пытаясь читать найденный наверху роман. Так же она поступила и следующей ночью, когда налет был еще дольше. Дом казался ей не менее безопасным, чем кирпичное убежище, и, по крайней мере, ей было тепло и уютно — к тому же она могла приготовить себе чай, когда ей этого хотелось.
Каждое утро она шла на работу (хотя по ночам не смыкала глаз), убеждаясь по дороге, что Клемент- стрит и Бурнетт-стрит в целости.
Рождественским утром она сходила к мессе, а потом занималась уборкой, ликвидируя беспорядок, оставшийся после Фрицев. В восторге от отъезда дети разбросали повсюду игрушки и одежду, а в кухне осталась грязная посуда. Фло переходила из комнаты в комнату, чувствуя себя призраком в большом тихом доме, поднимая вещи и раскладывая их по местам, собирая грязное белье. Она взяла с собой вниз предметы домашнего обихода: скатерть, кастрюлю, заварочный чайник, несколько книг — и решила, что лучше купить свежие продукты, чем использовать оставшиеся после отъезда Фрицев. Съедобной казалась только ветчина. Правда, миссис Макдоннегал наверняка прошагала не одну милю, прежде чем сумела найти сухофрукты для рождественского пирога.
Фло вернулась в гостиную и уселась на подоконник огромного эркерного окна, рядом с елкой, которую помогала украшать. Площадь Уильяма будто вымерла, хотя наверняка люди праздновали за закрытыми светомаскировкой окнами. В подтверждение этому неподалеку остановился автомобиль, и из него выбралась пара с двумя детьми. Мужчина открыл багажник и передал детям коробки в красной подарочной упаковке. Фло вспомнила подарки, купленные для Фрицев, которые так и лежали под кроватью, подальше от их любопытных глаз. Она отнесет их в центр для сбора пожертвований тем, кто потерял в этой войне близких, — пусть другие детишки порадуются им.
В доме было так тихо, что, казалось, сама тишина тикает, как часовой механизм бомбы. На Бурнетт- стрит заканчивают ужин и переходят к шерри. Салли говорила, что приедет Джок, и Альберт тоже будет. Никто из них не собирался навестить Фло, полагая, что она приглашена к Фрицам. Фло возмущенно фыркнула. Неплохо бы поплакать от души, но она сама во всем виновата. Если бы она отказала Томми О'Мара, когда он пригласил ее на прогулку, то сейчас сидела бы вместе со всеми за столом на Бурнетт- стрит, а Марта разливала бы шерри.
Шерри! На верхней полке кладовой стояло полдюжины бутылок. Фло зашла в кухню, взяла бутылку и уже собиралась спуститься вниз, когда в алькове рядом с камином заметила радиоприемник. В отличие от приемника Альберта, работавшего на батарейках, у этого было электрическое питание. Кроме того, он был намного лучше приемника Альберта. Бакелитовый корпус сделан в форме панциря черепахи, а шкала настройки напоминала вентилятор.
Она провела остаток дня, попивая шерри, без интереса читая книгу, вполуха слушая радио, убеждая себя, что прекрасно проводит время. И только когда мужчина глубоким красивым голосом запел «Танцующие в темноте», Фло расплакалась, расплакалась от души и надолго.
На второй день Рождества Фло перетащила мебель на середину комнаты и выкрасила стены в свежий лимонный цвет. Красить пришлось дважды. Закончив покраску, она испытывала одновременно и усталость, и удовлетворение от проделанной работы. Комната стала значительно светлее, но светомаскировочные шторы выглядели просто ужасающе. Она совершила набег на верхний этаж и нашла несколько комплектов кретоновых занавесок бронзового цвета, которые и повесила поверх светомаскировки. Ее жилище начинало походить на дом.
Дом! Фло уселась на один из колченогих стульев и задумчиво поднесла палец к подбородку. Да, у нее есть дом, но нет жизни. Мысль о том, что ей предстоит провести еще много ночей в одиночестве, слушая радиоприемник, не прибавила ей бодрости, а ходить одной в кино или на танцы ей тоже не хотелось. У нее две сестры примерно одного с ней возраста, а это означало, что, к сожалению, у нее общий с ними круг знакомых и друзей. Ближайшей подругой она могла назвать Бел, но от Бел, находившейся в Шотландии, было мало толку. Разумеется, она всегда могла сменить работу, чтобы познакомиться с женщинами своего возраста, но считала делом чести сохранить семейное предприятие мистера Фрица.
— Я найду себе благотворительную работу! — вслух сказала она. Таким образом, она будет занята по вечерам, кроме того, ей всегда хотелось сделать что-нибудь практическое для победы. — Я вступлю в Женскую Добровольческую Службу или буду помогать в Центре восстановления. Альберт говорит, что есть даже женщины-пожарные. Я решу, чем мне заняться в новом году.
На следующий день к ней заскочили Салли и Джок, но Фло не стала говорить им, что Фрицы уехали — иначе Салли могла почувствовать себя обязанной остаться, а по их виду можно было сказать, что они ждут не дождутся возможности побыть наедине. Еще через день в прачечную заглянула мать, чтобы узнать,
