Алкмены. Да и сама она прекрасно выглядит, — поспешил сказать Максимилиан, прижимая к себе жену и целуя её мягкие губы.
— Может, — хлюпнула носом она и опустила на землю вырывающегося Деметрия, и он тут же побежал к Ориону, требуя продолжить игру. — А где Зиоса?
— Лина, что за вопросы? — возмущённо воскликнул Максимилиан. — Где то во дворце, наверно с твоей служанкой. Откуда мне знать? Пошли.
— Куда? — непонимающе спросила Лина и едва успела вбежать в дверь вслед за Максимилианом.
— В купальню, — коротко ответил он.
Максимилиан лежал на боку и перебирал пальцами мягкие золотые локоны жены. Её прекрасные голубые глаза были грустными, и она как будто ничего не замечала вокруг, полностью погрузившись в свои мысли. Ему были известны её переживания, да и он сам не мог выкинуть дурные предчувствия, и постоянно возвращаясь мыслями к сестре. И каждый день Максимилиан проводил с Алкменой всё больше и больше времени, не веря в то, что она скоро умрёт.
Такая молодая, счастливая, красивая… ничто не говорило о том, что она неважно себя чувствует, и что могут возникнуть осложнения во время родов, но это пророчество…
— Сегодня за ужином расскажешь мне как дела в Спарте, — произнёс Максимилиан, отвлекая от беспокойных мыслей Лину и себя заодно.
— А чего рассказывать? Рассказывать нечего, всё нормально у них, — тут же ответила она, и Максимилиан не смог сдержать ухмылку. Целый месяц провела там, а рассказывать ей нечего. Каждый раз из Лины нужно было информацию клещами вытягивать, и порой, это очень злило.
— Они понравились тебе?
— Да, но сказать что-то конкретное можно будет, только оценив первых солдат, вышедших оттуда. Но ты прав, уже сейчас они гораздо сильнее простого мужчины.
— А что там за история с клеймом? — спросил Максимилиан.
— Ну ты же и без меня всё знаешь, — капризно сказа Лина и надула губки, но увидев требовательный взгляд мужа, глубоко вздохнула и продолжила. — Один ученик захотел покинуть лагерь, но это не то место, откуда можно просто так уйти, даже если тебе не понравилось. А оставлять его там принудительно тоже не хотелось, он показывал дурной пример другим. Вот я решила, что если вдруг будут появляться такие вот… ученики, то они могут покинуть лагерь, но только с клеймом на лбу, говорящим о том, что он слабый и немощный мужчина, который был выставлен из спартанского лагеря с позором. Ничего более умного я не придумала, — сказала она и грустно пожала плечами, а Максимилиан еле не смог сдержать улыбку.
Конечно, сперва эта идея с клеймом его смутила. Клеймить свободных людей было не принято в Греции, да и рабов таким образом помечали тоже не слишком часто, ограничиваясь браслетами, но в данном случае это действительно было хорошее решение проблемы. Хотя он бы убивал этих трусов.
— А у вас как тут дела? Где кстати Тигран?
— Он в Фессалии, на днях вернётся.
— А как ведёт себя Орион? Я так поняла, они с Деметрием подружились?
— Да, они быстро нашли общий язык, и Деметрию с ним интересно проводить время, — улыбнулся Максимилиан. — Только Орион очень уж озорной, хотя надо отдать ему должное — послушный и знает, куда лезть не стоит. К Деметрию он относится хорошо, а это самое главное.
— Мальчишки все озорные. Максимилиан, я бы хотела с Алкменой поздороваться, пока солнце не село.
— Хорошо, но я жду от тебя отчёта о спартанских лагерях, — произнёс Максимилиан и очень постарался придать своему голосу строгости. Но это было очень тяжело. Лина лежала перед ним такая прекрасная, желанная… её ясные глаза светились счастьем, а маленькая нежная ручка ласкала его грудь.
— Давай завтра после обеда? — с надеждой спросила она, и он утвердительно кивнул.
Лина глубоко вздохнув, нехотя поднялась с кровати и потянулась за своей одеждой.
— Лина… — начал говорить Максимилиан и замолчал, не зная как спросить интересующую его вещь. Вместе с информацией о местоположении жены, ему доносили, что во время путешествия по лагерям она якобы проводила ночь вместе с Левком. Поначалу он отказывался в это верить, но это было не одно сообщение и не два, об этом говорили очень часто…
Лина повернулась к мужу, спрашивая, что он хотел спросить.
— Это правда, что ты… с Левком…
— Да, — утвердительно кивнула она, не дав Максимилиану закончить фразу, и тот изумлённо посмотрел на свою жену, теряя дар речи и не веря, что она вот так просто говорит о том, что спала с другим мужчиной.
— Но ничего дурного, — поспешила добавить Лина. — Четно!
— Объясни, — только и смог сказать Максимилиан.
— Иногда я просила Левка ночевать в его палатке, так как одной… — начала говорить она и нерешительно замялась, отводя взгляд в сторону, — одной мне было страшно. Я не знаю как объяснить, но эти лагеря… Когда солнце садилось… Максим, прости меня, ничего плохого мы не делали, честно. Он просто был рядом и не давал мне забыться, — очень виновато произнесла Лина и села на край кровати. — Ты можешь мне верить.
— Хорошо милая, — сказал Максимилиан, погладил её по нежной щеке и поцеловал.
— Спасибо, — тихо пискнула Лина.
— Иди, скоро вечер. Алкмена расстроится, если ты не поприветствуешь её.
Лина кивнула, соглашаясь с мужем, быстро оделась и выскочила из спальни, а Максимилиан вышел следом. Через двадцать минут он уже сидел за столом в зале и ждал Левка, и ему не терпелось услышать, что скажет он обо всём этом.
Недавний солдат не заставил себя ждать и явился довольно быстро.
— Садись, — приказал Максимилиан. — Рассказывай.
— Что? Вообще всё рассказывать? — попытался пошутить он.
— Нет. Только то, как ты спал с моей женой, — сказал Максимилиан, и улыбка с лица Левка вмиг пропала.
— Я с ней не спал, — тут же сказал он. — Иногда она проводила ночь в моей палатке, но не более.
— Рассказывай, — повторил Максимилиан свой приказ.
— Лина… она говорила, что не может находиться одна, что слышит голоса подруг… Максимилиан, может она сама расскажет это? — с надеждой спросил Левк.
— О причинах своего поступка она расскажет мне сама. От тебя я хочу услышать, что делал ты.
— А я только и делал, что всю ночь отодвигался от Лины подальше и очень старался, чтобы её руки оставались на месте, — произнёс он как будто обижено, а Максимилиан нахмурился и посмотрел на него, требуя объяснить свои слова.
— Она во сне вас искала и говорила… ну вы сами знаете, что она говорит обычно, когда спит, — произнёс Левк и отвернулся, скрывая своё смущение, а Максимилиан не смог скрыть улыбку.
Да, во сне Лина очень часто говорила всякие сентиментальные глупости, которые обычно от неё не услышишь, и в этот момент она была невероятно милой и нежной. Вот только то, что этот мужчина был рядом с ней в эти моменты, ему совсем не нравилось.
Но Лина пришла к нему сама и не за любовными утехами, а за поддержкой, а он был ей другом и не мог прогнать, и наказывать этого недавнего солдата было не за что.
— Об этом никому не рассказывать. Узнаю, убью, — очень строго сказал Максимилиан.
— Я, конечно, старался скрывать это, но так понимаю, что информация уже просочилась…
— Это не важно. Ты должен всё отрицать. И женись на своей женщине.
— Но она против…
— Это не обсуждается. Свободен.
