повторяющейся психологической травмы, — выдала вызубренное определение Лина. — Но самое ужасно это то, что сейчас я беззащитна как ребёнок и убить меня может любой, а я не знаю, кто в этом мире может мне помочь.
— Что значит в этом мире? У тебя уже это было? — тут же спросил Максимилиан, убирая волосы с лица девушки. Он абсолютно ничего не понял из сказанного, но то, что Лина знала в чём была проблема, обнадёживало.
— Да, после клинической смерти. Но там у меня был генерал Майоров, а он знал как это… лечить.
— Лина, посмотри на меня, — очень строго произнёс Максимилиан, и коснулся подбородка жены, поднимая её голову. — Ты это преодолела тогда, и сейчас справишься. Ты же помнишь, как он помог тебе?
— Максимилиан, ты не понимаешь, это не так просто, и ты… тебе не понравятся методы, — очень тихо ответила Лина, даже боясь подумать о том, что будет, когда Максимилиан узнает, как проходила её реабилитация.
— О боги, милая, из тебя всё клещами вытаскивать? Говори уже! — воскликнул он и провёл пальцем по тонкой полоске шрама на скуле девушки. — Как это можно вылечить?
— Агрессивность, приступы ярости, бессонница и тревога. Со всем этим я смогу справиться. Не сразу конечно, но смогу. Но то, что руки не слушаются… у Майорова был свой способ лечения, действенный, но жестокий. Он доводил меня до такого состояния, когда я… когда я… была вынуждена взять оружие в руки и защищаться.
— Как? — спросил Максимилиана, а Лина отвела взгляд, не желая отвечать. — Как Лина? Он тебя бил?
— Я тебе сказала, что тебе методы не понравятся, — очень тихо ответила она.
— Должен быть другой способ.
— Какой? — выкрикнула она, и оттолкнула от себя мужа. — Ты знаешь? Говори, раз такой умный!
— Я не знаю человека, который смог бы ударить тебя, — немного помолчав, ответил Максимилиан.
Он понял, о чём говорила Лина, и понял, что для неё такая слабость равносильна смерти, и потому проигнорировал резкие выпады в его сторону.
— Я тоже не знаю… — грустно вздохнула она и замерла на мгновение. — Хотя нет. Есть один инструктор солдат в одном из спартанских лагерей, я с ним познакомилась, когда инспектировала их. Е… Е… как же его звали… Греческие имена такие сложные, — недовольно скривила губки Лина, пытаясь вспомнить того мужчину, и прижалась к Максимилиану, нежно обнимая его. — Евод, точно, его звали Евод. Я видела, как он проводил тренировки с солдатами, и если ты позволишь ему, то он наверняка сможет помочь мне.
— О боги, Лина ты понимаешь, о чём просишь?
— Да.
Полководец крепко прижимал к себе жену, чувствуя под руками нежное тело, которое ещё недавно так охотно отзывалось на его ласки, и вдыхал сладкий дурманящий аромат волос. Он слишком хорошо помнил ту другую жизнь без Лины, ту пустоту в душе. И сейчас она тут, рядом, в его руках. Он вернул её из царства Аида, вернул, чтобы тут же позволить какому-то инструктору… нет, даже думать об этом было невыносимо.
Но как иначе? Есть ли другой выход?
— Максим, если прикажешь ты, Евод приедет гораздо быстрей, — тихо сказала Лина и отстранилась от мужа, не видя особого энтузиазма на его лице.
— Я не позволю ему даже прикоснуться к тебе, — холодно ответил полководец.
— Я сама не справлюсь…
— Милая, я не знаю ни одной болезни, которую бы лечили ударами палки.
— Это не болезнь, это психологический блок, его нужно сломать. Пожалуйста, мне нужна помощь, — умоляюще произнесла Лина и посмотрела на мужа.
— Может быть, тебе стоит забыть о войне? Воспитывать сына и быть послушной женой?
— Ни за что! — резко ответила она.
Максимилиан гневно сжал челюсть.
— Хорошо. В каком он лагере?
— В девятом. Я пойду с Диантой поздороваюсь, а то они наверно все переволновались, — улыбнулась она, как ни в чём небывало, и потянулась к одежде. — А то вчера я так и не нашла времени к ним зайти.
— Постарайся чаще показываться в Афинах, в городе начали говорить, что ты умерла, — произнёс Максимилиан уже холодным тоном и тоже пошёл одеваться.
— Да? — удивилась Лина. — Я же у тебя так и не спросила, как мы вернулись домой?
— Как только покинули Аид, оказались в пещере под Акрополем.
— Ясно, — ответила она, хотя этот ответ ничего толком не объяснял. Но расспрашивать мужа об этом желания не было.
Быстро надев длинный традиционный хитон светло голубого цвета, украшенный тёмной, почти чёрной вышивкой, и синие сандалии, Лина вышла из спальни и направилась в гостевое крыло, в надежде найти свою служанку там. И как она и думала, Дианта вместе с Зиосой сидели в её старой комнате и разбирали новые ткани.
— Привет, — поздоровалась она с девушками. — Ди мне нужна помощь, я не могу справиться с этими складками.
— Ой, Лина. Мы так перепугались за тебя… — Дианта тут же подлетела к подруге и обняла её. — Это всё так ужасно. Алкмена умерла, а тебя Максимилиан принёс всю в крови… Вы где были? Говорят под Акрополем…
— Тебе этого лучше не знать, и давайте не будем это обсуждать?
— Конечно, — тут же сказала служанка, и принялась старательно драпировать красивые складки на хитоне Лины, усиленно делая вид, что никакого разговора вовсе не было.
— Зиоса, как у тебя дела? Как Орион? — повернулась Лина к девушке, которая скромно сидела на диване, как будто пытаясь слиться с ним. Она сильно изменилась с тех пор, как Лина видела её в последний раз. На ней был надет очень красивый хитон модного тёмно зелёного цвета с богатой золотой вышивкой, волосы красиво уложены в высокую причёску, вот только взгляд, такой же напуганный. Хотя Лина была уверенна, что это только перед ней она так робеет.
— Всё хорошо. Они с Деметрием очень подружились, и Орион теперь желает проводить во дворце весь день. Я хотела спросить, не тяготит ли его присутствие? — очень тихо спросила она.
— Нет конечно. Только пусть к Максимилиану не пристаёт.
— Ни в коем случае!
— Вот и отлично, — улыбнулась Лина. — А Левк дом уже купил? И я надеюсь, ты переедешь к нему?
— Наверно…
— Почему наверно? Зиоса, не будь дурочкой. Левк любит тебя, действительно любит, не отвергай его. Жизнь длинная, и ты хочешь прожить её одна?
— Нет, конечно, — произнесла девушка и отвернулась.
— Зиоса, прости, я обещала не вмешиваться… но Левк мой друг и мне тяжело видеть как он мучается.
— Ты всегда вмешиваешься, — подала голос Дианта, заканчивая свою работу, и поправила белый плащ за спиной подруги.
— Ой, Ди, тебе вообще грех жаловаться! — ответила Лина, а та широко заулыбалась в ответ.
— А я не жалуюсь. Мы с Юлианом до конца своей жизни будем благодарить тебя.
— Так, хватит. Пошлите в город, погуляем? Или может, в театр сходим?
— Пошли, — тут же кивнула Дианта. — Представление как раз начнётся через три часа, позавтракать
