его, ощутить пьянящий аромат его кожи. Если он возьмет ее в свои объятия, она поддастся ему, погибнет, будто бросившись со скалы.
Когда Ли Тао не поцеловал ее, холодная волна одиночества накрыла ее еще раз. Однако вместе с ней пришло и облегчение.
— Сейчас я хочу вернуться в свою спальню.
Высвободившись из его рук, она обошла его и направилась к выходу. Дождавшись, когда Суинь подошла к двери, он заметил:
— На дворе все еще ночь.
Она застыла на месте и развернулась. Не в силах противиться искушению, ее глаза скользнули по его телу. Его возбужденное состояние невозможно было скрыть.
В горле у Суинь пересохло.
— Я полагала, мы заключили соглашение.
— Вы знаете, что это не просто сделка. И никогда ею не была.
Его спокойный всепроникающий голос заставил ее трепетать. Если не сделка, то что же? Она не осмеливалась даже предположить. Ли Тао подвел ее к постели и, не говоря ни слова, опустил на подушки. Взгляд его черных бездонных глаз говорил о желании обладать ею. Он не отводил их от ее лица, пока Суинь не легла на спину, заняв его ложе.
После этого Ли Тао оставил ее и открыл дверь, чтобы позвать кого-нибудь из слуг. Она покорно лежала, боясь того, что может произойти. После томительного ожидания он вернулся и поставил на стол таз для умывания, над которым застыли облачка горячего пара. Ли Тао достал оттуда мокрую тряпицу и отжал из нее воду. Суинь не сводила глаз с его рук, завороженная движениями длинных пальцев.
Внезапно она услышала свое собственное прерывистое дыхание. Ли Тао уперся одним коленом в постель и раздвинул полы ее халата. Легкий шелк разлетелся, оставив ее нагой и уязвимой. Высокий полог возвышался над ними, как шатер. Широкие плечи Ли Тао закрыли все ее поле зрения.
Он опустил тряпицу, и Суинь попыталась сесть, почувствовав сильное смущение.
— Будь спокойна.
Положив руку ей на плечо, Ли Тао снова уложил Суинь на постель. Их первое совокупление произошло в темном кабинете, где она обладала возможностью укрыться от его взора. Теперь же он, казалось, уже целую вечность не сводил с нее своего пристального, мучительного взгляда. Она вздрогнула, когда Ли Тао коснулся мокрой тряпицей ее плеча, и крепко зажмурила глаза, ужасаясь своей уязвимости. Он омывал ее тело нежными, спокойными движениями, поглаживая ее живот, следуя совершенному изгибу бедер. Подняв тряпицу, снова погрузил ее в таз. Тонкая струйка воды прервала томительную тишину, а потом он продолжил медленно массировать ее тело, пока оно не успокоилось, привыкнув к его вниманию. Холодный воздух легонько покалывал ее кожу, следуя за каждым движением тряпицы в его руке. Ее груди вздымались и опадали в предвкушении, мышцы тела согревались и расслаблялись.
— Воистину вы должны были счесть меня животным, — произнес Ли Тао.
Суинь не открывала глаза. Его голос окружал ее, наполнял, пульсировал глубоко внутри.
— Я никогда не думала, что вы благородный человек. — Она не могла понять, почему разум ее продолжает настаивать на противостоянии с ним, когда тело желает вновь окунуться в поток чувств, которые дарит его прикосновение.
— Вы правы. Я не благородный.
Влажная тряпица скользнула по ее ногам. Суинь съежилась, вспомнив пятна крови на своих бедрах. В ужасе она попыталась тесно сжать колени, однако его прикосновения оставались по-прежнему осторожными и необыкновенно нежными. Сердце ее готово было разорваться на части.
Когда Суинь осмелилась взглянуть на него, он сидел, склонившись над ней, сосредоточенно опустив голову.
— Мне было любопытно, — призналась она.
— Любопытно?
— Вы спросили меня, почему именно сейчас? Я хотела узнать, на что это похоже. Та сила, которая способна поставить на колени мужчину и женщину. «Облака и дождь», называют ее, будто бы от слияния плоти могут разверзнуться небеса.
Улыбка застыла в его глазах.
— Мне кажется, что небеса все еще закрыты для вас, госпожа Лин?
У нее не было ответа. От его объятий кровь, пламенея, бежала по венам, а тело наполнялось страстным томлением, однако Ли Тао достиг сладостного облегчения внутри ее тогда, когда она все еще его жаждала.
— Я должна была оставаться нетронутой в память о Божественном императоре.
Его рука замерла на ней, тряпица осталась на ее коленке.
— Он — мертв. Вы — нет.
Последние несколько лет Лин Суинь верила, что все, в чем она нуждается, — это мир и спокойствие, за которые она готова заплатить изгнанием и одиночеством. Но когда с ней рядом находился Ли Тао, ей хотелось нечто иного. Нечто неназываемого. Однако она не могла остаться и искать это нечто здесь, когда война и смерть нависли над мятежным наместником. Слишком велик риск.
Ли Тао отложил в сторону тряпицу и запахнул струящийся шелк ее одежд, разгладив его пальцами. Этой краткой ласки оказалось достаточно, чтобы ей захотелось изогнуться навстречу его руке.
— Вы сложная женщина, госпожа Лин.
Кожа ее жаждала вновь ощутить его прикосновения. Суинь хотела подняться, однако Ли Тао остановил ее.
— Останьтесь, — умоляюще прошептал он. Его взгляд пронизывал, привязывал ее к себе… Пальцы его нежно обхватили ее колено, и ее пульс забился в два раза быстрее. Он стянул с нее одежду. Она сглотнула, когда он раздвинул ее ноги. Долгое мгновение Ли Тао ненасытно смотрел на нее. Зрачки его расширились и потемнели, словно вбирая в себя ее образ. Суинь увидела в них страсть, неутолимое желание и чистое восхищение. Соски ее напряглись, коснувшись почти невесомого шелка. Какое нежное трение.
Он ничего не сказал.
Ли Тао склонился и прижал свои губы к ее лону. Это потрясло ее так, что она вздрогнула. Тело ее наполнилось жаром. Его язык поглаживал ее, не давая прийти в себя, вылизывая сладостный путь через ее складочки. Она всхлипнула, не в силах перевести дыхание, и он потребовал большего. Ли Тао приоткрыл пальцами ее шелковую влажность и принялся ласкать ее, даря мучение и неземное блаженство. Она судорожно рыдала, царапая ногтями его плечи, наказывая за то, что он заставляет ее чувствовать подобную сладкую боль. Ли Тао обхватил руками ее бедра, придерживая, открывая их для стремительного вторжения его губ. Язык его работал все быстрее и быстрее… Суинь вся словно превратилась в пульсирующее, сияющее наслаждение.
Ее оргазм разразился внезапно, бросив в сокрушительные, судорожные волны. Ли Тао держал ее в объятиях, помогая преодолеть бушующий в ее теле шторм, нежно поглаживая языком чувствительные ткани, успокаивая, прежде чем отпустить.
Потом он встал и накинул ей на плечи одеяло. Она хотела бы прошептать его имя, но у нее совсем не осталось дыхания. Не осталось сил. Чувство защищенности окутало ее, на глазах появились слезы. Нет, все это ненастоящее, мимолетное.
— Когда я вернусь домой, я буду думать о вас, — помолчав, промолвила Суинь.
А потом отвернулась от него, обернувшись в одеяло. Тело ее всё еще вздрагивало от его прощального дара. Ли Тао продолжал оставаться рядом, хотя больше не касался ее. Она прислушивалась к его прерывистому дыханию, не открывая крепко зажмуренных глаз, хотя знала, что пройдет долгое время, прежде чем будет способна уснуть.
Суинь вся дрожала, приближаясь к императорским покоям. Шелковый халат, в который ее обрядили, волочился по полу и, казалось, становился тяжелее с каждым шагом. Впереди нее по длинному коридору шел главный евнух. В гнетущей тишине она могла разобрать неровный ритм своего собственного дыхания.
