Она спасает Марианн из проруби и находит младшего брата, когда тот убегает в цыганский табор. Линдгрен включает в книгу некоторые эпизоды из своей жизни (например, как она искала работу «опытной машинистки»). Об этом она рассказала в интервью 1953 года. Но еще раньше подарила этот случай Бритт Мари.
В книге не обошлось и без шаблонного «соблазнителя» Стига Хеннингсона, который, естественно, явился из столицы. И без его полной противоположности — идеального, замечательного юноши Бертиля, собирающегося стать инженером. Между Бертилем и Бритт Мари возникает недоразумение, которое разрешается благодаря Сванте, в сущности благородного и порядочного мальчика.
Несмотря на свои любовные переживания, Бритт Мари не оторвана от окружающего мира.
В этой книге, как позднее в повестях «Мы — на острове Сальткрока», «Расмус-Бродяга» и «Кати в Америке», сделана попытка обращения к историческому прошлому Швеции, поднята тема разорения торпарских семей, эмиграции их в Америку. В заброшенном домике Бритт Мари читает письмо торпарской девушки из Америки, датированное 1885 годом. Та много работает в чужой стране и мало зарабатывает. Пытаясь оправдать человека, покинувшего родину, Бритт Мари предполагает, что девушка была так бедна, что отъезд в Америку представлялся ей единственным выходом из положения.
Книга «Бритт Мари изливает душу» была написана в 1944 году, в период Второй мировой войны, и действие ее, по некоторым признакам, относится к этому времени (повесть почти целиком состоит из писем, но они датированы лишь месяцем и числом, так что точное время действия, как и во многих других произведениях Линдгрен, определить невозможно). Несмотря на это, в книге совсем не встречаются указания на какие-либо трудности в нейтральной Швеции. Однако там есть бедные люди — темное пятно на общем фоне буржуазного процветания, пятно, которое часто встречается в произведениях Линдгрен.
Да, семья героини, 16-летней школьницы, не слишком зажиточна. Бритт Мари пишет подруге, что не так-то легко прокормить семью, где пятеро детей, одеть и обуть их. И в мире, по мнению героини, тоже не все так благополучно, как кажется с первого взгляда.
В очень общей форме писательница рассказывает подросткам о том, что в мире существует расовая дискриминация: Бритт Мари пишет подруге о приезде к ним в дом еврейской семьи, преследуемых, лишенных родного дома, гонимых за свое происхождение людей — женщины со взглядом затравленного зверя и истощенных детей. Судя по всему, они бежали со своей родины и направляются неизвестно куда. С той же подкупающей пылкостью, с какой Бритт Мари вступается за обиженных в школе и возмущается бессловесностью слуг в богатой семье ее подруги («Будь я рабыней в этом доме, в одно прекрасное утро я ринулась бы… на господ… со знаменем мятежа»), она заявляет: «Ни у одного человека на свете не должно быть таких смертельно печальных глаз, как у этой мамы. Ни у одного ребенка — такого бледного, преждевременно состарившегося личика».
Хотя Бритт Мари переживает невзгоды семьи изгнанников и плачет по ночам, создается впечатление, что письмо, посвященное беженцам, служит скорее, как пишет Эдстрём, цели усилить картину благополучия и надежности счастливой семьи Хагстрём.
«Бритт Мари изливает душу» — в какой-то степени повесть школьная, хотя эта сторона жизни не очень занимает главную героиню. Школа рисуется в книге скорее с отрицательной стороны. Бритт Мари описывает скуку, которая царит на уроках биологии и арифметики, а когда заболевает, при одном воспоминании о том, что в школе в это время идет урок математики, у нее поднимается настроение. Вернее, это педагогическая повесть, где всячески подчеркивается необходимость воспитания трудом.
«Бритт Мари изливает душу», как и книга Уэбстер, — повесть в письмах, что чрезвычайно редко встречается в современной литературе, особенно детской. Можно сказать, что у Линдгрен это высокая исповедальная проза, почти дневник, так как там мы читаем лишь письма самой Бритт Мари и иногда — намеки на ответы ее стокгольмской корреспондентки Кайсы Хультин, что является скорее всего литературным приемом, позволяющим Бритт Мари излить душу. Переписка — обычно диалог. Тут же, скорее, монолог. Читатель ничего не узнает о Кайсе, но зато подробно знакомится с духовной жизнью Бритт Мари. Это лирическая исповедь девушки, подчас серьезная и слишком взрослая, подчас веселая и остроумная. Причем почти каждое письмо имеет свой сюжет. Иногда это маленькая новелла. Письма открывают перед читателем внутренний мир Бритт Мари, показывают достаточно высокий уровень ее знаний, широкий спектр круга чтения: от детских книг — сказок и Диккенса — до произведений греческого философа Эпиктета, с творчеством которого ее знакомит отец.
Серьезность и чувство ответственности героини, ее мысли о будущем переплетаются с удивительной легкостью повествования. Особое место принадлежит в книге юмору и иронии. Теплое любовное чувство окрашивает легкий юмор и иронию Бритт Мари по отношению к семье и подругам. Ирония становится убийственной, когда речь заходит о комиксах и сериях в еженедельных газетах, а иногда и об учителях. Этот замечательный юмор и бурная ирония окрашивают все произведение, а великолепные описания природы придают ему особую привлекательность.
В более широком плане подняты проблемы школы и воспитания, философские вопросы, нетипичные для молодой девушки, в другой повести Линдгрен — «Черстин и я», содержание которой, по аннотации гамбургского издательства Ф. Этингер: «лето и солнце, молодость и первая любовь». Причем система школьного образования подвергается еще большей критике и высмеиванию, чем в книге о Бритт Мари.
В жизни близнецов Черстин и Барбру большое место занимает грамматика, всеобщая история, биология и многое другое, что группа учителей, по мнению девочек, с большой самоотверженностью пустила в ход, дабы отравить жизнь невинным молодым людям, не сделавшим им ничего дурного. Когда родители девочек, отставной майор и его жена, решив переехать в заброшенную родовую усадьбу, думают, что им делать с дальнейшим обучением дочерей, Барбру и Черстин в один голос насмешливо заявляют: они усвоили уже почти все, что нужно знать о наречии и о том, как случилось, что эллинская культура трагически погибла. А познакомившись с прекрасной природой, окружающей родовое имение отца, Барбру удивленно говорит, что даже не предполагала, как интересна может быть биология.
«Черстин и я» — повесть о воспитании, об идеалах молодежи. В несколько наивной форме Линдгрен высказывает прогрессивную в условиях буржуазного воспитания мысль о роли работы, труда в формировании сознания молодого человека.
«Только тот, кто работает и учится любить работу, может стать счастливым», — заявляет мать девочек-близнецов. И Черстин с Барбру вполне согласны с нею. Они бросают школу и работают в небольшой усадьбе отца, моют, чистят, скребут дом и ничуть не жалеют о школе. Они занимаются огородом, прореживают свеклу, возят молоко на молокозавод и рожь на гумно. Пришедшее в упадок имение вскоре благоденствует. Описания природы, животных придают книге, по мнению Стрёмстед, характер чуть ли не пособия по земледелию и скотоводству.
В повести поднимаются и другие проблемы, волнующие молодежь. «Одного труда мало, чтобы быть счастливой», — говорит Барбру матери. Да, ей и Черстин нужны еще дружба и любовь. Писательница разрешает и эту проблему. Надо сказать, что страницы, посвященные теме любви, наиболее слабы в художественном отношении. Черстин знакомится с соседским юношей Эриком, а Барбру тяготится своим одиночеством, но недолго, так как очень скоро она тоже знакомится с молодым человеком по имени Бьёрн, и жизнь обретает для нее невиданные краски. Героиня Линдгрен проходит и через довольно шаблонное увлечение военным Кристером, вернее, его формой и легковой машиной, а потом снова возвращается к любящему ее Бьёрну.
В этой книге обнаруживаются и литературные вкусы Линдгрен. Барбру рассказывает детям свои любимые сказки: «Дюймовочку» X. К. Андерсена и «Сампо-Лопаренка» С. Топелиуса, который привлекает Линдгрен своим «ясным, простым языком, представляющим нечто уникальное для XIX века с его сложным способом выражения». Близнецы говорят, что дорога в лесу взята прямо из альманаха «Среди домовых и троллей».
Здесь, как впоследствии в повестях об Эмиле и детях из Буллербю, Линдгрен выступает продолжательницей традиций Сельмы Лагерлёф. Она рассказывает о патриархальной Швеции, еще сохранившей кое-где уголки с идеальными отношениями между слугами и господами, с народными праздниками и т. д. Окрестные крестьяне охотно помогают майору, а Барбру берет на попечение пятерых детей скотника Ферма, когда его жена попадает в больницу.
Но Линдгрен без сожаления пишет о том, как современность приходит в старые патриархальные
