На следующий день он прилетел в комнату Малыша лишь к обеду и сразу стал принюхиваться, не потянет ли чем-нибудь вкусным из кухни.
Малыш тоже спал долго, несколько раз просыпался и снова засыпал, а Бимбо примостился рядом с ним в кровати. Да, не удивительно, что после ночных сражений с ворами захочешь выспаться, и он едва успел проснуться перед появлением Карлссона. Малыша разбудили какие-то странные кошмарные звуки, доносившиеся из кухни. Это пела во все горло фрёкен Бокк. Малыш слышал ее пение в первый раз и надеялся, что она скоро замолчит, потому что пела она ужасно. По непонятной причине настроение у нее в этот день было отличное. Утром она навестила Фриду на Фрейгатан. Возможно, именно это и придало ей бодрость духа, потому что голос ее гудел на весь дом.
— Ах, Фрида, — пела она, — так будет лучше для тебя…
Но что именно будет лучше для Фриды, никто так и не узнал, потому что в этот самый момент в кухню ворвался Карлссон и закричал:
— Хватит! Замолчи! Ты так вопишь, что люди подумают, будто я тебя луплю!
Фрёкен Бокк замолчала и с кислым видом поставила на стол гуляш. Пришел дядя Юлиус, все уселись за стол и принялись за еду, обсуждая заодно ночные приключения. Малышу показалось, что настроение у всех приподнятое. Карлссон был доволен едой и похвалил фрёкен Бокк, решив подбодрить ее:
— Иногда гуляш у тебя случайно получается.
Фрёкен Бокк ему не ответила. Она судорожно глотнула и поджала губы.
Шоколадный пудинг, который она подала на десерт, Карлссону тоже понравился. Не успел Малыш съесть и ложку, как тарелка Карлссона опустела.
— Ничего не скажешь, вкусный пудинг. Но бывает кое-что повкуснее! — сказал он.
— А что это такое? — спросил Малыш.
— Две порции пудинга, — ответил Карлссон и схватил еще одну порцию. И фрёкен Бокк осталась без пудинга, потому что она приготовила всего четыре порции. Карлссон увидел, что она недовольна, и предостерегающе поднял палец:
— Не забывай, что за этим столом сидят некоторые толстые личности, которым не мешает похудеть. Точнее, два человека, имен я называть не буду. Но это, конечно, не я и не этот маленький доходяга, — добавил он, показывая на Малыша.
Фрёкен Бокк еще сильнее поджала губы и снова промолчала. Малыш со страхом поглядел на дядю Юлиуса, но тот, ясное дело, ничего не слышал. Он вовсю ругал полицию, от которой в этом городе мало толку. Ведь он звонил им и сообщил о краже со взломом, но это было бесполезно. Они сказали, что им надо сначала разобраться с другими тремястами пятнадцатью кражами. И к тому же они пожелали знать, что было украдено в квартире Свантессонов.
— Но тут я им объяснил, — поведал дядя Юлиус, — что благодаря очень храброму и находчивому маленькому мальчику воры убрались ни с чем.
И он одобрительно посмотрел на Карлссона. Карлссон приосанился, глянул на всех гордо, как петух, и, торжествуя, подтолкнул фрёкен Бокк.
— Ну, что ты теперь скажешь? Лучший в мире Карлссон пугает воров левольвером! — воскликнул он.
Но дяде Юлиусу этот револьвер тоже внушал опасение. Разумеется, он был рад и благодарен за то, что ему вернули бумажник и часы. Но все же, по его мнению, маленьким мальчикам не следует играть с огнестрельным оружием. И когда Филле и Рулле опрометью бросились бежать вниз по лестнице, Малышу пришлось долго убеждать дядю Юлиуса, что Карлссон напугал воров игрушечным пистолетом.
После обеда дядя Юлиус пошел в гостиную выкурить сигару. Фрёкен Бокк принялась за мытье посуды. Видно, даже Карлссон не смог надолго испортить ей настроение, потому что она снова затянула свою песенку:
— Ах, Фрида, так будет лучше для тебя!
Но тут она обнаружила, что вытирать посуду было нечем, все полотенца исчезли. И она снова разозлилась.
— Кто может мне сказать, куда подевались все полотенца? — сказала она и обвела кухню грозным взглядом.
—
Он помчался в комнату Малыша и принес такую груду полотенец, что его самого не было видно. Все полотенца были грязные, покрытые пылью, и фрёкен Бокк разозлилась еще сильнее.
— Это
— Потому что их взяли напрокат в сказочный мир, — ответил Карлссон. — А там, знаешь ли, под кроватями никогда не пылесосят.
Дни бежали. Мама с папой прислали открытку. Путешествие у них было прекрасное, они надеялись, что Малыш тоже не скучает, что дядя Юлиус здоров и что ему приятно находиться в компании с Малышом и фрёкен Бокк.
Про Карлссона, который живет на крыше, в письме ничего не упоминалось, и это ужасно рассердило его.
— Будь у меня пять эре на марку, уж я сочинил бы им письмецо! — заявил он. — Я бы им написал: «Вот так справедливость! Вам нет дела до Карлссона, вы не интересуетесь, хорошо ли ему в компании Домокозлючки, хотя на нем лежит весь дом, он пугает воров левольвером, находит пропавшие полотенца, приглядывает за Домокозлючкой и все такое прочее».
Малыш радовался, что у Карлссона не было пяти эре, ему не хотелось, чтобы мама с папой получили такое письмо. Малыш опустошил свою свинку-копилку и отдал Карлссону все деньги, но Карлссон успел уже их истратить и сейчас ужасно злился.
— Ну разве это не безобразие! — возмущался он. — Я стою десять тысяч крон, а не имею даже пяти эре на марку. Как ты думаешь, дядя Юлиус не захочет купить мои большие пальцы на ногах?
Малыш ответил, что наверняка не захочет.
— Но ведь он от меня в восторге! — пытался напомнить Карлссон.
Но Малыш все-таки не одобрил эту затею, и рассерженный Карлссон улетел к себе на крышу и вернулся назад лишь когда Малыш просигналил ему, что пора ужинать.
Малыш, прочитав письмо мамы и папы, решил, что они беспокоятся, уживаются ли дядя Юлиус и фрёкен Бокк в одной квартире. Но беспокоиться им не стоило. Похоже было, что дяде Юлиусу вполне подходила компания фрёкен Бокк. Малыш замечал, что им все больше и больше нравилось беседовать друг с другом. Они часто сидели вдвоем в гостиной, и Малыш слышал, как дядя Юлиус рассказывал ей о сказочном мире, еще о многом другом, а фрёкен Бокк отвечала ему любезно и вежливо, что было на нее вовсе не похоже. Под конец Карлссон что-то заподозрил. Дело в том, что фрёкен Бокк стала запирать выдвижную дверь между гостиной и прихожей. Такая дверь имелась в квартире давно, но никто в семье Свантессонов ею не пользовался. Возможно, потому, что однажды, когда Малыш был еще совсем маленький, он запер эту дверь на задвижку и никак не мог выйти из гостиной. После этого мама решила, что вполне достаточно портьеры. Но вот однажды, когда фрёкен Бокк пила с дядей Юлиусом вечером кофе в гостиной, она вдруг вздумала запереть дверь. Дядя Юлиус это одобрил. И когда туда заявился Карлссон, дядя Юлиус сказал, что мальчикам нужно играть где-нибудь в другом месте и не мешать взрослым спокойно пить кофе.
— И я тоже хочу кофе, — с упреком ответил ему Карлссон. — А ну, несите сюда кофе и дайте мне сигару, нечего задаваться!
Но дядя Юлиус выставил его, а фрёкен Бокк весело засмеялась. Наконец-то она была отомщена.
— Этого я не стану терпеть, — заявил Карлссон. — Я им покажу!
На следующее утро, когда дядя Юлиус пошел к доктору, а фрёкен Бокк отправилась на рынок, что на площади Хёторьет, купить салаки, в комнату к Малышу влетел Карлссон, держа в руке дрель. Малыш видел ее на стене в домике Карлссона и удивился, не понимая, зачем она ему понадобилась. Но в этот момент хлопнула крышка почтового ящика, и Малыш побежал посмотреть почту. На коврике в тамбуре лежали две
