иногда молча. А потом уже поговорить. Бывает, что и говорить не надо. Как сейчас. Надо
просто подумать. О фантастическом происшествии, о несостоявшемся будущем, о
будущем, которое теперь состоится.
Каха разлил по второй. Встал, поднял стакан.
- Я хочу сказать тост. Его выдавали за грузинский, хотя он и не имел отношения к
моей Родине. Но это неважно. Важно, что он правильный.
Вашакидзе набрал в легкие воздуха и начал:
'Однажды один человек попросил таксиста отвезти его в далекую деревню.
- Садись, - сказал таксист.
- Понимаешь, я не один, - сказал человек и вывел из-за ворот большого бегемота.
- Но бегемот не поместиться в автомобиль, - удивился таксист.
- Этого не требуется, - ответил пассажир. - Достаточно привязать бегемота к машине,
он будет бежать сзади.
- Привязывай, - пожал плечами водитель. - Но если твой бегемот не выдержит быстрой
езды, пеняй на себя. Я не собираюсь тащиться в такую даль со скоростью беременного
ишака!
Человек привязал животное к автомобилю, и они поехали.
Сначала водитель ехал не очень быстро, поглядывая за бегемотом. Но когда вышел на
трассу решил прибавить скорость. Убедился, что тот бежит вполне уверенно,
заинтересовался, и начал ускоряться, потихоньку входя в азарт. Когда скорость дошла до
ста пятидесяти километров в час, он радостно сообщил пассажиру. - Крандец твоему
бегемоту. Уже язык на плечо вывалил.
- На правое или на левое? - невозмутимо поинтересовался пассажир.
- На левое, - ответил таксист.
- Ничего, это он на обгон идет!'
Каха сделал паузу, обвел взглядом слушателей и закончил:
- Так выпьем же за то, чтобы мы шли на обгон, когда все думают, что мы уже сдохли!
Командиры встали. И выпили стоя. Как было надо.
И третий - стоя. Потому что третий, он и в сорок первом - третий.
Потом потянулось застолье. Долгое и короткое. С рассказами о прошлом и будущем.
Потом рассказы перешли в песни. Нет, не возникла ни гитара, ни гармошка. И голос у
Кахи не прорезался. Да и слух не появился. Но как можно не спеть 'Темную ночь' или
'Враги сожгли родную хату'.
Именно после 'хаты' и случилось то, чего Кахабар никак не ожидал. Тучков вытер
предательскую слезу из уголка глаза и сказал:
- Хорошая песня. Сильная и человечная. И слова правильные. Только объясни мне,
товарищ старший лейтенант, что значит 'Медаль за город Будапешт'? И Партия и
Правительство высказывались неоднократно: своей земли мы ни вершка не отдадим, но и
чужой нам ни пяди не надо. Будапешт - венгерский город, не наш, и захватывать его - это
троцкистские идеи. В чистом виде троцкистские. А уж чтобы за такое медали давать!..
- Знаешь, товарищ капитан, - ответил Вашакидзе. - Когда врага бьешь, да еще в такой
схватке, на границы не смотришь. Нет, не о том я, - он ненадолго задумался и продолжил.
- Даже не думал об этом никогда. Как ведь было. Немцы на нас напали. Отступали долго.
Потом гнать их начали. До границы дошли. Надо было добивать. Иначе Гитлер бы силы
накопил и снова напал. Потому и дальше пошли. Раздавить фашистскую гадину.
Освободить завоеванные нацистами народы. Пришлось на чужой земле воевать. И города
чужие захватывать. А медали - их же за героизм дают. А где человек подвиг совершил -
это уже второй вопрос.
Каха замолчал.
