борцов с коммунизмом задавили к пятидесятым годам, ОУН на Западной Украине. Всех
их запад накачает деньгами и оружием, используя авиатехнику, которую в сорок первом
не то, что перехватить, обнаружить не смогут. Нет, Сталин обречен, и ехать сейчас в
Россию равносильно самоубийству...
Еще раз поморщившись от жжения в оцарапанном месте, он закрыл флакон 'NIVEA
for men' и поставил его на стол. Присев на стоящий рядом стул, Юрий взял 'ленивчик' и
включил телевизор. Один канал, второй, третий... А вот и новостной канал на английском.
Английским он владел не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы понять
содержимое сообщения. Вот значит как. Америкосы решили, что им все можно? Русская
ракетная подводная лодка потоплена неизвестными. Нихрена себе! Знаем мы таких
неизвестных, которые почему-то разговаривают на американском английском и считают,
что все средства хороши. Ага, вот и ответ. Потеряна из-за аварии американская подлодка
'Мемфис'. 'Очень своевременная авария, не находите? Даже комментатор, если я
правильно перевел, не верит. Успели отомстить, или еще одна лодка была? Хотелось бы
верить, что с ответным ударом наши не задержались. Наши ли? А почему не наши?
Вместе служили одному государству, вместе дослуживали в образовавшихся после
распада армиях новосозданных государств. И кто виноват, что я, никуда не выезжая и
никого не предавая, вдруг оказался за границей и в армии другого государства. Но
присягу я не предал' - он вспомнил, сколько трудностей и нервов стоил ему перевод, как с
недоверием относились к нему на новом месте службы. Сколько пришлось пройти
проверок, чтобы его снова допустили до службы по своему ВУСу. Но ведь добился,
признали и дали дослужить. Да, пожалуй, это было потруднее, чем удержаться на
должности генерального.
'Стоп. Кто сказал, что его ВУС будет не востребован? Наоборот, самый
востребованный с учетом сложившейся ситуации. Если подумать, то с таких, как он, в
СССР должны пылинки сдувать. Теперь надо придумать, как связаться с советскими
органами, как договорится, какие гарантии личной безопасности и каким путем
получить'. Думы текли неторопливо, укладываясь в уже привычные образцы бизнес-
плана. Вообще-то получалось весьма неплохо, на его взгляд, вот только с гарантиями
никак не придумывалось. С другой стороны, а что он теряет? Десятка два-три лет жизни
за тридевять земель от Родины, с постоянным подсчетом оставшихся денег и лет? Жена и
дети уже давно жили своей, не пересекающейся с ним жизнью и даже вспоминали о нем,
как Юрий подозревал, только в день получения очередного денежного перевода.
И вдруг он припомнил свою курсантскую молодость, любовь, жену, юную и совсем не
похожую на сегодняшнюю, первую квартиру, товарищей... были ведь у него товарищи, с
которыми можно было спокойно идти в разведку, была специальность и была Страна,
ради которой он служил. Страна, раскинувшаяся на одной шестой части суши,
сверхдержава, в которой большинство народа, да и он тоже, было уверено, что 'человек
проходит, как хозяин'. Припомнились строки недавно попавшегося на глаза
стихотворения:
'Была же жизнь, черт возьми. Или это потому, что молодой был? А может все же
потому, что сначала думали о Родине, а потом уже о себе? И в результате жили нормально
и сами, и вся страна? Может быть, только так и надо жить? Может действительно стоит
наплевать на все, взять билет и вернуться в свою страну? Вернуться и помочь ей снова
стать той, о которой я помню? Страной, которой мы гордились, и которая действительно
