так или иначе. К тому же особист с которым Вадиму довелось пообщаться сразу после возвращения из Забайкалья уверял что родине нужны солдаты. Любые солдаты, даже с самыми тяжелыми преступлениями за спиной. Может раньше так оно и было, но не сейчас. Буквально за неделю до того как попасться прошел слух о расстрелах 'особо отличившихся на ниве предательства'.
Так что вставать к стенке он не хотел. Хотя иногда, в моменты особо сильной слабости, он думал о том, что может это не такой уж и плохой выход. Все равно в дисбате выжить шансов критически мало, особенно с так сильно попорченным в застенках здоровьем. Но инстинкт самосохранения брал свое и готовое сорваться губ признание, проглатывалось вместе с кровью.
'Это еще хорошо, что он про мой реальный самоход в Казахстан не знает, — с каким-то странным весельем подумал Куликов. — Тем более про припрятанную мною бомбу!'
Вадиму как-то действительно выпал шанс слинять и он им не преминул воспользовался и перешел границу с Казахстаном. Но там закрутилась своя карусель. Китайцы хотели пройти по долине Черного Иртыша и через Казахстан минуя Енисейскую линию обороны зайти сразу в Западную Сибирь.
Впрочем к такому повороту событий подготовились и на всем протяжении их пути понаставили ядерных мин. Часть китайцы сняли, но не все и армия что двинулась через Казахстан погибла в ядерном огне.
Вот одной такой бомбой, что уже завладели китайцы, уничтожив группу установщиков, и завладел Куликов, в свою очередь, добив тех китайцев, что выжили в бою с десантниками-установщиками. Одного из них китайцы захватили в плен и ради его спасения Вадим вынужден был отказаться от своего основного плана. Но в итоге не спас ни десантника, ни сам уйти не смог, так как все ходы заблокировали поисковые группы.
Ну а бомба… Ну что с ней делать? Не торговаться же армией, как он сгоряча решил, дескать бомба в обмен на собственную свободу. Глупо же. Оставалось только спрятать ее и возвращаться домой.
— Ладно, черт с тобой, — отпинавшись, устало произнес особист. — Продолжим чуть попозже… сделаю тебе подарок, да и себе тоже. Сегодня как-никак Новый год… Увести.
Вадим лежа на койке продолжал глядеть в ночное зарешеченное небо. Голова после избиения чудовищно болела, в глазах мутилось, тошнило… Помимо избиений сказывались многочисленные контузии полученные в боях за Родину радетели которой его сейчас и мутузят почем зря.
В окне где-то далеко-далеко роем уносились на восток 'светлячки' ракет дальнобойных РСЗО. Еще выше и реже мелькали точки ракет зенитных систем С-400 и С-500.
Где-то невдалеке, судя по доносящимся частым раскатам выстрелов, стояла батарея дальнобойных самоходных ствольных артиллерийских установок 'МСТА-С'.
Но не они мешали спать. Сейчас артиллеристы ствольных и ракетных систем отработают по своим целям, что находятся где-то за Енисеем и укатят менять место дислокации чтобы не получить в ответ по полной программе и все затихнет. Уснуть мешала боль во всем теле от пудовых кулаков и ботинок особиста и не проходящая тошнота.
На медицинскую помощь от 'добрых' надзирателей рассчитывать не приходилось. Они могли разве что 'добавить', чтобы больше не доставал своими жалобами. Проходили – знаем.
Куликов лишь время от времени проваливался в бессознательное состояние, которое можно лишь условно назвать сном, потому как никаких снов ему не снилось, силы такие провалы тоже не восстанавливали, тем более здоровье.
Приходя в себя, совершенно потеряв счет времени Вадиму, чтобы хоть как-то отвлечься от боли, только и оставалось, что раз за разом прокручивать разные эпизоды своей жизни, начиная с детских лет и, по сей печальный день.
С детством ему мягко говоря не повезло. Родители-алкоголики лишенные родительского права, как следствие детдом и интернат.
Пару раз его пытались усыновить, но приемные родители через какое-то время осознали, что чужой ребенок – это чужой ребенок, тем более что у них появился свой из пробирки и вернули его назад.
Для потенциальных усыновителей такой отказник становится словно прокаженным. Все думают, а чего это от него отказались, да еще дважды? На официальные причины уже естественно никто внимания не обращает, подозревая, что причины эти просто скрывают…
Судьба готовила ему незавидное будущее, как и подавляющему большинству детдомовцев: наркомана, вора, убийцы…. Но он обманул свою судьбу. Есть некий процент людей, которые из чувства протеста, чаще неосознанного, идут наперекор судьбе, гребут против течения, несмотря на всю его стремительную мощь. Он 'греб' так сильно, что даже не курил, не говоря уже о чем-то по-настоящему предосудительном.
В ночном небе расцвела якая вспышка, и только через бесконечно долгое мгновение Куликов понял что это 'иглой' сбили беспилотный разведчик китайцев, что залетел слишком далеко, дабы разведать место дислокации работавших по линии фронта артсистем. Впрочем они уже давно укатили и можно было не ждать ответного удара.
'А жаль, — подумал Вадим. — Я был бы не против если пара бомб или ракет отклонились от курса и ударили в этот гадюшник, чтобы все закончилось раз и навсегда…'
Загремели ключи в замке, скрипнули засовы. Вадим открыл глаза и осознал, что ему все же удалось урвать пару часов, потому как за окном уже расцвело, а последнее что он помнить это звездную темень. Но еще больше его порадовало что сон оказал свое целебное действие: в глазах не двоится, голова почти не болит и не тянет блевать, даже после того как он принял вертикальное положение и встал. Встречать надзирателей лежа себе дороже.
— На выход урод! Живее! Лицом к стене! Руки за спину!
Вадим Куликов послушно выполнил ставшие уже привычными команды надзирателей. Дверь открылась, вошел один из них с дубинкой наготове, припечатал его к стене, защелкнул на руках наручники и быстро обшарил на наличие запрещенных предметов, коих не оказалось.
— Двигай мослами, урод… — зло прошептал сержант военной полиции и резко толкнул Куликова в спину.
— Что-то рано сегодня, — заговорил Куликов. — А если учесть что вчера наверняка все перепились…
— Захлопни пасть тварь предательская!
По спине больно ударил 'демократизатор' и Вадим почел за лучшее помолчать. Успеет еще наговориться.
— Направо!
Куликов послушно развернулся в нужную сторону, хотя немного удивился, для допросов его обычно вели в другую сторону. Пройдя еще немного он оказался у выхода в конце шеренги таки же как он страдальцев сидящих на корточках.
— Сесть.
Вадим сел. Но не успел он приноровиться, как дверь из тюрьмы открылась и последовала новая команда:
— Встать!
'Куда нас ведут?!' – невольно с замиранием сердца подумал Вадим.
Верить в худшее, в то что их сейчас всех скопом поставят к стенке и расстреляют, не хотелось.
— Вперед!
Прямо перед выходом из здания стаял автозак, куда всех и погрузили.
— Это все? — спросил кто-то.
— Да.
— Ну ладно…
Дверь кунга автозака закрыли и грузовик куда-то поехал.
Вадим оглядел своих соседей. Все они, как и он сам сильно избиты. Разговаривать никому не хотелось. К тому же это запрещено.
Грузовик ехал недолго, минут пять или даже десять, после чего остановился и несчастных выгрузили
