сразу и не приметили. Темно. — Разбирайте броню и стволы, на.
Штрафники двинулись к указанной огромной куче действительно оказавшейся навалом наваленной броней, касками, оружием. Никто и не думал все это сортировать.
— С убитых поснимали…
Действительно, часть бронежилетов имели яркие тому подтверждения в виде темных пятен с внутренней стороны, по всей видимости, крови, а также входных пулевых отверстий, не говоря уже о мелких повреждениях с внешней стороны нанесенных осколками.
Вадим в отличие от многих придирчиво и с брезгливостью перебиравших барахло выглядывая себе то, что получше, взял первый же попавшийся комплект и каску с какой-то резиной поверху, что сама скатилась ему откуда-то под самые ноги. Комплект, как и многие другие, оказался с пулевым отверстием прямо напротив сердца. Видать работал снайпер бронебойными пулями.
'Ну и фиг, — безразлично подумал Куликов. — Если верить народной мудрости, то снаряд, то бишь в моем случае пуля, дважды в одну и ту же воронку не попадает, так что за сердце можно быть спокойным. Если убьют, то в какое-нибудь другое место. В голову, например…'
АК-127 он тоже подобрал себе первый же попавшийся. Взяв все что нужно, Вадим отошел в сторонку и привел все в порядок, в первую очередь перебрав и почистив автомат. Все оказалось в норме, боек сухо щелкнул.
Комбат, ходивший вокруг новичков одобрительно кивнул ему.
— Ты уже! — несколько удивился присевший рядом Бурый и начал разбираться со своими приобретениями, в первую очередь обшарив кармашки бронежилета, как настоящий мародер. — О, картишки! Тьфу ты… в крови все… Да к тому же гадальные!!! Чудак видать погадать любил!
Бурый отбросил заляпанные карты в сторону. Только лишь несколько карт отлетело от слипшейся кучи, и одна из них налетела на ногу Куликова. Вадим взял ее и невесело хмыкнул.
— Чего там? — тут же заинтересовался Бурый и бесцеремонно заглянул в карту. — Демон какой-то… К чему бы это?
Вадим заложил карту за резинку на каске. Как он уже заметил, почти все штрафники-старички имели такие же, закладывая за них по большей части пачки сигарет, и прочую мелочь за которой не хочется долго лазить по карманам под бронежилетом. Один оригинал так вообще курительную трубку заложил.
Но потом, вспомнив шутливый военный закон Мерфи: не выгляди броско – это привлекает огонь противника, вынул карту и выбросил. Привлекать к себе огонь противника как-то не хотелось.
— Стройся! — скомандовал комбат, когда все подобрали себе оружие и защитную обновку.
Новички поспешили построиться.
— Вот теперь, на, можете их разбирать, — обратился Заречный к своим старичкам.
Командиры рот и взводов штрафного батальона быстро разобрали себе людей. Кто-то греб всех подряд, кто-то выбирал вдумчиво по только им известным признакам, бросая на кандидатов оценивающие взгляды. Иные брали по понятиям из своей зоновской среды. Что ж, может в этом есть свой смысл, люди с одной философией жизни будут лучше понимать друг друга в бою.
— Уже повоевавшие есть? — спросил у сформированного взвода Болото. Он был из тех, кто просто тыкал пальцем в грудь первых же подвернувшихся. — Шаг вперед.
Вадим сделал шаг из строя. Вместе с ним вышло еще трое.
— Понятно. Вы двое, — ткнул Болото в Бурого и Вадима, — будете командирами отделений. Поведете этих баранов на убой. Кстати, кто-нибудь из вас выполнил норматив?
Вадим и остальные очень удивились.
— О чем вы? — спросил Куликов, чувствуя подвох. — О каком именно нормативе идет речь?
— Да уж, конечно, не о разборке-сборке автомата! — засмеялся Болото. — Мы называем его 'Шлепни двадцать косых и можешь подыхать спокойно, но лучше больше и останься в живых'. Длинновато конечно… Так вот, я о том, шлепнул ли кто-нибудь из вас двадцать китайцев? Неважно как: из автомата, гранатой, миной, ножом, просто кирпичом зашиб… Дошло?
— Так точно, дошло.
Откуда взято именно такое соотношение, гадать долго не приходилось.
— Только я предлагаю его немного подкорректировать. Будет короче, емче и точнее, — сказал Вадим.
— Чего? В каком смысле подкорректировать?
— Назвать 'Норматив очко' или 'Двадцать одно'.
— Как в картах. И в чем принципиальная фишка, кроме красивого названия? — нахмурился Болото, пытаясь сообразить, куда клонит этот сопляк.
— В вашем случае, в конечном счете, китайцы и русские перебьют друг друга и не останется никого. Смысл же уточнения в том, что мы должны выбивать хотя бы на одного больше, чтобы выйти победителем, чтобы остался хоть кто-то кто мог бы воспользоваться плодами победы. А то так все на халяву арабам да америкосам достанется.
— Точно! Мне нравится. Надо будет остальным предложить. Ну а сам-то ты выполнил этот 'Норматив очко'?
— Если лично собственными руками, то не знаю. Гарантированно могу сказать, что пристрелил только пятнадцать косых… может больше на один-два, максимум три.
'А действительно интересно, сколько же я их уже положил собственными руками? — невольно подумал Вадим. — Может действительно уже выполнил и перевыполнил норматив?'
— Понятно. А если не собственными руками? — заинтересовался Болото. — И как это вообще выглядит?
— Если не собственными, то выполнил и перевыполнил многократно.
— Многократно, это сколько?
Куликов задумался над тем, а стоит ли ему рассказывать и хвалиться? Зачем?
'А собственно, почему бы и нет? Что я теряю?' – подумал он и ответил:
— Много это много. Операция была проведена силами диверсионного отделения, так что если разделить результат на всех его членов, то на мою долю приходится примерно тысяч сто, ну и еще по мелочи… тысячи две-три…
— Да ты гонишь!!! — воскликнул Болото. — Быть того не может! Это ж в скольких нужно боях поучаствовать!
— Не гоню. Я же говорю, что это была спецоперация.
— Эй мужики! — обернулся к своим Болото. — Этот чувак говорит, что перевыполнил норматив в четыре тысячи раз!!!
Бывалые штрафники замерли, посмотрев на Куликова и в их взглядах читалось все: от естественного недоверия, до интереса.
— Позови его, — призывно махнул рукой комбат. — Пусть расскажет…
Вадим подошел к костру и Заречный внимательно вгляделся в его лицо.
— Я кажется припоминаю этого парня, на. В тележурнале показывали кого-то похожего… Тебя лично генерал награждал, так?
— Так точно.
— Точно! — согласился сам Болото. — То-то смотрю, больно рожа знакомая!
Глава 3
Уси Нанкин считал себя несправедливо обиженным. После нападения партизан на Читу, когда напавшие сумели освободить некоторую часть пленников, что не успели расстрелять (один из пленников оказался очень уж прытким и завалил своих палачей), полетели головы. Это естественно, ведь подобное ЧП выходило за всякие рамки дозволенного. Тот, кто проморгал скопление столь значительных сил противника у себя под носом, должен понести самое суровое наказание и он понес. Генерала Ли расстреляли.
Но причем тут он, обыкновенный сотрудник военной разведки, капитан, чья обязанность сводилась к
