навалятся с боков.
— Колесников, что у тебя, почему стоишь? — раздалось в шлемофоне Аркадия.
— Правую гусеницу сорвало, товарищ капитан.
— Ждите. Я вас прикрою и пошлю ремонтников.
«Волжанин» остался в лесу. Звуки стрельбы постепенно стихали.
— Если ремонтники вот-вот подъедут, все равно ничего не сделают, темнота, хоть глаза выколи, — сказал Аркадий. — Давай, ребята, осторожно вылезайте.
Вылезли. Огляделись. Прислушались.
Вокруг было тихо. Даже трудно поверить, что тут только что шел бой.
— Сколько придется ждать? — спросил Полад. Ему не терпелось идти вперед; тоскливое чувство отставшего от общей массы людей охватило парня.
— Кто знает, когда до нас дойдет очередь? Если мы одни подбиты, ребята скоро подъедут, а если не одни, придется ждать. У них работы всегда довольно. — Аркадий обошел вокруг машины. Гусеница была перебита в двух местах. — Будь она проклята, придется менять полностью.
Геннадий обнял Полада.
— Ты это наблюдаешь впервые, а мы привыкли. Подбитый танк — явление обычное.
Проходя мимо них, Аркадий шутливо надвинул шлем на глаза Поладу.
— Не хмурься. Починимся, и своих догоним.
Но Поладу казалось, что, отстав от роты, они не скоро ее догонят. Когда еще новую гусеницу натянут! Тут и бригаду потеряешь. Что сделают с оставшимися? Включат в какую-нибудь следом идущую часть — и все, не видать ни Асланова, ни Пронина, ни Мустафы, ни друзей из Ленкорани.
«Волжанина» подбивали не первый раз, и были повреждения посерьезнее, чем обрыв гусеницы. Иногда казалось: придется расстаться с танком. Аркадий тревожился, пока ремонтная бригада не выносила своего заключения: как и что ремонтировать. Самое страшное, если скажут, что отремонтировать нельзя тогда пиши пропало. Но всякий раз говорили, что отремонтировать можно, и весь экипаж кидался помогать ремонтникам. Так что в конце концов Аркадий Колесников уверовал в бессмертие своей машины, никогда не высказывал братьям беспокойства по поводу ее судьбы, чтобы их не расстраивать, напротив, если даже братья безнадежно качали головами, глядя на поврежденную машину, Аркадий говорил: «Не торопитесь с выводами, „Волжанин“ возьмет еще немало вершин, перевалит через холмы и овраги, переплывет не одну реку, и в конце концов доставит нас прямехонько в самый Берлин! Танк, купленный на деньги Пелагеи Кондратьевны, не так-то легко превратить в груду металлолома!».
Ожидая ремонтников, танкисты заночевали в лесу.
Аркадий сказал братьям и Поладу:
— Поспите немного. Я пока подежурю.
Полад вытащил из танка ватники. Сунув их под головы, танкисты легли рядком. Геннадий и Терентий уснули мгновенно, лишь только головы коснулись земли. А Поладу не спалось. Аркадий, подойдя поближе, спросил:
— Ты чего не спишь? Может, проголодался? Там есть хлеб, колбаса, возьми, подкрепись.
— Я не голоден. Я думаю: вам надо отдохнуть, а я пока подежурю.
— Тебе непривычно. Да и ночь еще долгая. Мало ли что нас ожидает. Спи! Перед рассветом Гена или Терентий меня подменят, и я тоже сосну часок.
— Вы мне не доверяете, товарищ старший сержант.
— Нет, Полад, я верю тебе, как любому из братьев, ты этого разве не чувствуешь?
— Если доверяете, тогда позвольте стать в карауле.
Аркадию не хотелось обидеть Полада:
— Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, сказал он. — Но если что, немедленно буди!
Перекинув через плечо автомат, Полад принялся вышагивать около «Волжанина». Иногда, останавливаясь, он слушал голоса ночных птиц, вслушивался в шорохи листьев и зорко посматривал вокруг. Ему казалось, что Аркадий тоже уснул. Но командир машины не спал. Чутким ухом улавливал он далекие звуки стрельбы, разрывы снарядов, и пытался представить, где находится сейчас рота. Наверно, уже у Березины… «Если бы эти собачьи дети не подбили машину, мы были бы вместе с ребятами».
Полад не знал, что Аркадий бодрствует. Пусть бы, думал он, именно в этот момент к «Волжанину» подполз фашист, и он, Полад, сразился бы с ним один на один, и только после этого разбудил бы товарищей — они узнали бы, как он их любит, и убедились бы, что он ничего не боится.
Послышался еще далекий пока шум моторов. Полад весь превратился в слух. Шум приближался, причем с обеих сторон шоссе, становился все явственнее и сильнее. Полад хотел было разбудить Аркадия, потом подумал:
«Ну, разбужу, а если это окажутся наши? А если это враги?.. Что мы, четверо, можем с ними поделать?»
Невдалеке от танка шум машин заглох — значит, остановились. И послышался строгий голос:
— Кто вы? Куде едете?
Полад отчетливо расслышал слова, произнесенные в тишине ночи. Кто-то ответил:
— Раненых везем в тыл, товарищ генерал.
— Чьи раненые?
— Из хозяйства капитана Григориайтиса.
Наконец, Полад узнал голос Асланова и подошел к Аркадию, чтобы разбудить его, но старший сержант проворно поднялся с земли.
— На дороге — наши. Генерал Асланов. Раненые.
— Я слышал, Полад.
2
Батальоны Григориайтиса и Гасанзаде выполнили очень важную задачу. Ударив по немцам с двух сторон, и притом совершенно внезапно, они разгромили колонну отступающих немецких войск — скрыться, убежать не смог, практически, никто… Батальоны захватили много машин, техники, оружия, боеприпасов, взяли в плен около двухсот солдат и офицеров. И генерал Асланов имел основания быть довольным. Сейчас он направлялся на передний край, на рекогносцировку — требовалось развить успех и организовать переправу бригады через реку Березину.
Проводив в тыл машину с ранеными, генерал сказал водителю своей машины:
— Володя, подожди тут, мы сейчас вернемся. — И направился с Колесниковым к подбитому «Волжанину», освещая дорогу карманным фонариком.
— Капитану Гасанзаде известно о повреждении машины?
— Командир батальона знает.
— Я думаю, с рассветом ремонтники подъедут. — Генерал осветил борт машины, катки, размотанную гусеницу.
— Это легко починить. Заменить два-три звена. У вас что, нет запасных траков?
— Не хватит.
— Ну, ничего. Если что, натянут новую. Мотор в порядке? Так. Как починитесь, догоняйте роту. — Потом, помолчав, спросил: — Ну, а сами, ребята, все здоровы?
— Здоровы пока, товарищ генерал, — разом ответили братья.
Генерал повернулся к Поладу, который стоял в стороне, опустив к ноге автомат.
— А ты как?
— Хорошо, товарищ генерал.
— Матери пишешь?
О том, что Полад редко пишет матери, Ази знал от Хавер и Нушаферин, и от самой Сарии. Сария писала генералу и просила надрать Поладу уши…
Ази навел справки. Да, Полад писал редко. Но свое небольшое солдатское жалованье полностью
