– Этот мускулистый красавец с гипертрофированными бицепсами мало похож на твоего пятидесятилетнего любовника с отвислым животом и тугим кошельком, которого ты безуспешно охмуряешь второй год.
Глаза Юлианны превратились в узкие щелочки.
– А ты не слышала, что идеал и то, что рядом, не всегда совпадают, так сказал Казимир Натанович? – прошипела она на ухо Тине и продефилировала к учителю.
Тина последовала за ней.
– Так, девицы-красавицы, сдаем работы, – нацепил очки на нос Казимир Натанович и уставился на рисунок Тины.
– Чем вас так снова поразило творчество вашей любимицы, или вы ожидали увидеть свой портрет? – прошипела Юлианна, зная порядочность Казимира и уверенная, что это злостное высказывание не снизит ей оценку на экзамене.
– Не переходи границы! – одернула ее Тина.
Казимир Натанович только рукой махнул.
Юлианна смерила Тину презрительным взглядом и удалилась, Тина поплелась следом.
– Кристина, задержитесь, пожалуйста, – попросил Казимир Натанович.
Юлианна демонстративно хихикнула и закрыла за собой дверь в аудиторию.
– Слушаю вас, – сказала Кристина.
– Вы знаете этого мужчину, то есть видели вы его? – спросил Казимир Натанович.
– А… вас заинтересовала моя работа, – усмехнулась Кристина. – Нет, это выдуманный образ, видимо, что-то было в подсознании.
– Хорош… – протянул Казимир Натанович, посмотрев на Кристину поверх очков. – Я хочу сделать вам предложение.
– Я вся внимание.
– Я уже стар, болен и скоро могу умереть… – не очень весело начал профессор.
– Типун вам на язык! Что за речи? Даже слушать ничего не хочу, – сказала Кристина.
– Детка, выслушайте меня до конца. Меня охватила мания величия или мания неизбежности? – задумался Казимир Натанович, впав в молчание.
Тина терпеливо ждала, когда он очнется.
– Ну да… прости… Так вот, хочу, чтобы написали мой портрет, немного нескромно, но я решил позволить себе это маленькое излишество.
– Я считаю, что это нормально, – ответила Кристина, – я бы тоже не отказалась от своего хорошо выполненного портрета.
– Я рад, что ты меня поддерживаешь. Я хочу, чтобы этот портрет написала ты.
– Я? – удивилась Тина.
– Ты, Кристина, именно ты. Ты не против?
– Боже мой, какой почет! Какая честь! Вы серьезно хотите, чтобы я писала ваш портрет? – не верила студентка.
– Я совершенно серьезен, – ответил Казимир Натанович. – Я могу доверить эту ответственную миссию только тебе. Когда начнем? – подмигнул он Тине.
– Хоть сегодня! – воскликнула она.
– Тогда жду вас у себя после занятий, – ответил профессор и написал Кристине на бумаге свой адрес и код подъезда, пояснив: – Здесь недалеко, я пешком хожу.
– Всенепременно буду, тьфу! Что это я, Казимир Натанович, стала так странно выражаться? – И, попрощавшись с учителем, Кристина рысью припустила на занятия.
Весь день Тина провела как в тумане, пребывая в предвкушении посещения квартиры Казимира Натановича.
И вот в назначенный час Тина вошла в подъезд красивого дома сталинской постройки в центре Москвы.
Профессор уже открыл для Тины дверь и ждал ее на пороге.
Квартира была просторной и уютной, здесь же располагалась и мастерская. Больше всего в этой квартире поражали произведения искусства, особенно картины кисти хозяина и собранная им коллекция. Пахло старым домом и красками. Тина прошла в мастерскую. Паркет под ногами приятно скрипел, три больших окна пропускали в мастерскую много света. Затаив дыхание, Тина подошла к чистому холсту.
– Да, да, Кристина, все уже готово к работе. Мы должны поторопиться, чтобы портрет был готов через несколько дней, – вошел вслед за ней в мастерскую Казимир Натанович с подносом, уставленным закусками. – Но сначала я предлагаю вам перекусить. И не отказывайтесь, Тина, я знаю, что вы только что с занятий и голодны.
– А кто отказывается? – стрельнула глазами на поднос Кристина и протянула хозяину квартиры пакет с фруктами: – Я тут тоже кое-что купила.
– Не стоило беспокоиться, Кристина.
– Стоило, стоило, – ответила она под его смешок.
Казимир Натанович поставил поднос на стол и, взяв пакет, понес на кухню вымыть фрукты.
– Так… Что вы мне предлагаете? – присела на явно антикварный стул Кристина, окидывая голодным взором еду на подносе.
Здесь стояли плошка с салатом из сыра, ветчины, огурцов и зелени, заправленным майонезом, тонкие фарфоровые тарелки с семгой и гарниром из жареных овощей и две кокотницы с жюльеном из грибов. Казимир Натанович быстро вернулся с вазой с фруктами.
– Позвольте, я поухаживаю. – Он быстро накрыл стол скатертью и разложил приборы. – Извините, что сразу все принес, это чтобы облегчить себе задачу и не бегать на кухню.
– О чем вы говорите, Казимир Натанович? Я так тронута вашим вниманием и вообще тем, что вы мне предложили. Выглядит все очень аппетитно, а на вкус… – Тина попробовала салат. – И на вкус изумительно. Сами готовили?
– Сам, – признался профессор.
– Да вы – гурман!
– Есть немного, – согласился Казимир Натанович и хитро улыбнулся: – Может, вина?
– Не боитесь, что портрет получится несколько косым и нечетким? – ответила Тина, улыбаясь. Настроение ее улучшалось с каждой минутой.
– Французского, урожая девяносто шестого года?
– От французского отказаться не могу, – вздохнула Тина.
Так они мило обедали, Казимир Натанович ухаживал за Кристиной, наливал ей вина… Французское вино оказалось действительно отменным, и они в приподнятом настроении принялись за работу.
Тина снова потеряла счет времени. Она работала не за деньги, вкладывала в этот портрет всю свою душу…
Профессор сам прервал творческий процесс и сказал, что она продолжит завтра. Тина только сейчас подумала о солидном возрасте учителя, ему наверняка тяжело долго позировать, сидя на одном месте.
Последующие несколько дней Кристина приходила к своему преподавателю и продолжала работать, мило беседуя о жизни. Казимир Натанович был очень интересным собеседником. Каждый раз он, несмотря на протесты Кристины, встречал ее вкусной едой. За эти дни Тина привязалась к Казимиру Натановичу как к родному. Портрет был уже фактически закончен, когда Кристине позвонила подруга, находившаяся в отчаянном положении. Кристина извинилась перед преподавателем и, сославшись на срочные дела, помчалась к Кате. Впереди были суббота и воскресенье, а вот в понедельник Тина пообещала снова прийти после занятий.
Когда Тина на своем старом зеленом «фольксвагене» приехала к Кате, та уже была на грани истерики.
– Когда меня посадят в тюрьму, ты останешься с моим сыном. Я только тебе его могу доверить! – рыдала она на ее плече.
– Я ничего не понимаю. Объясни мне все толком, что случилось?
Кристина усадила подругу на диван.
