точку!
–?Я же говорю, что ошиблась с твоим воспитанием, умные мысли только с возрастом приходят! – ответила Александра Ильинична. – Вон сидишь с таким «рогом» на голове, а наставлять?то рога – и некому! Может, прояснится у тебя в голове после такого удара? Найдешь мужичка нормального, и заживете… с этим… с сексом?
–?Мама! Хватит!
–?Ладно, ладно. Машка?то почему звонила?..
–?Господи, ты меня с ума сведешь!
–?Они остановились неподалеку от одного хутора, иногда с ребятами ходят туда за продуктами. Есть?то им хочется! Походная кухня! – передразнила мать Мирабеллу. – Сидя на одних консервах, много не раскопаешь! Физический труд на свежем воздухе!
Мирабелла еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Не давала маме покоя выбранная младшей дочерью профессия. Она упорно не хотела признавать, что это интересно, сводя все исключительно к физическому труду. Просто собрались очень недалекие люди и роют большую яму – ни для чего. Поэтому им и платят так мало, считай, подают милостыню. Тогда уж можно было бы сказать – лучше бы Маша шла рыть траншею для прокладывания канализации. Понятно, для чего это бы делалось. Или рыть могилы.
–?А на хуторе том и магазина?то нет, у людей все свое. Женщина одна очень по?доброму к ним отнеслась – и ночлег дает тому, кто заболел, и продукты, и хлеб продает им за копейки. Ну, видит – дураки молодые роют что?то. И помыться разрешает. Ты же понимаешь, что они все в земле, словно кроты?
–?Понимаю, – улыбнулась Мирабелла.
–?Вот, а у нее есть сын, Григорий. Самый сильный на хуторе – трактор одной рукой поднимает. И просто бредит парень, хочет в Москву поехать и поступить учиться на силача.
–?На кого? – не поняла Белла.
–?Ну, вот на этого… Палку с гирями такие поднимают… запамятовала я что?то название специальности…
–?Штангист? Тяжелый атлет? – подсказала ей Белла.
–?Вот! Точно! На штангиста, в институт физкультуры! Целый год он учил русский язык и математику, чтобы поступать. И ребята какие?то, что с Машей в лагере работают, занимались с ним. Может, поэтому его мать им и помогала? Хочет, чтобы ее сын на Олимпиаде выступал и не только на хуторе люди знали бы, что он силач, но и во всем мире. Все нормативы по штанге он сдаст, они в этом даже не сомневаются, а вот математика… Хотя, если он на самом деле такой сильный, этот самородок, и действительно сможет побить олимпийские рекорды, кому нужна его математика? Как говорится, сила есть – ума не надо. В институт физкультуры не профессоров, чай, берут! Они все и в школах?то плохо учатся, все время на тренировках и сборах…
–?Мама, ну что ты такое говоришь?! Вот как ты можешь обидеть человека – и даже не заметить этого? По-твоему, все спортсмены – тупые?
–?Я этого не говорила!
–?А прозвучало именно так. Так чего же Маша хотела?
–?Попросить нас помочь ему! Парень из глухого села, никуда не выезжал, а тут – Москва, он растеряется напрочь! Для него «потолок» – областной центр, это как в Москве один квартал! Чтобы мы его встретили и помогли добраться до института физкультуры. А там на время сдачи экзаменов иногородним общежитие дают.
–?Ну хорошо, поможем, – согласилась Мирабелла.
–?Он сегодня вечером приезжает. Вот, у меня все записано: поезд номер пятнадцать, Киев – Москва, вагон номер восемь. Надо встречать его с табличкой: «Григорий».
–?Сегодня? Во сколько?
–?В семь вечера.
–?Хорошо, я встречу, табличку только сделай.
–?Хорошо. А еще…
–?Что? – напряглась Мирабелла. Она хорошо знала этот особый голосок Александры Ильиничны: матери явно чего?то еще хотелось.
–?Вчера Зина приходила.
–?Какая Зина? Соседка? – уточнила дочь.
–?Она…
–?Мама, не тяни. Что ей надо? – спросила Мирабелла.
–?Котик у нее захворал. Кушает плохо, шерсть выпадает. Да ты его знаешь. Такой серенький, Барсик.
–?И что? Мы?то тут при чем? – не понимала Мирабелла, не помнила она никакого Барсика, и к тому же она терпеть не могла кошек. Если бы у нее была возможность завести домашнее животное, им была бы собака.
–?Белла, Зине уже под восемьдесят! Она еле ходит, попросила меня отнести ее кота в ветеринарку. Денег дала, от пенсии оторвала пятьсот рублей, – пояснила Александра Ильинична.
–?Ну так и отнеси Барсика! – отхлебнула глоток кофе Мирабелла. – Сама! Твоя же знакомая…
–?Какая ты злая, дочь!
–?Да? Правда?
–?Ты же сегодня не работаешь, – напомнила ей мать.
–?Нет, – пряча улыбку, ответила Белла.
–?Я – старая женщина, – продолжила Александра Ильинична.
–?Не такая уж и старая!
–?Неважно!
–?Ты пообещала помочь
–?Мирабелла…
–?Хорошо! Ладно! Съезжу я с этим котом куда скажете, что еще? Тебя не переспоришь все равно!
–?Больше ничего! – подняла руки Александра Ильинична.
–?А когда надо ехать? – спросила Мирабелла.
–?С утра.
–?С утра я – с котом, вечером – с Гришей. Весь день заранее расписан! Теперь я понимаю, почему ты освободила меня от работы. Словно специально! Ты сделала это для того, чтобы я сегодня поработала для вас всех.
–?Не говори глупости! Ты на себя посмотри в зеркало! Как ты к пациентам пойдешь? Скажут, или доктор пьющая, или муж ее избивает, что тоже позорно. Научись с кроватей не падать! Не маленькая уже! Ты еще скажи, что это я тебя с кровати спихнула, чтобы загрузить делами!
Глава 3
«Лучше бы я пошла на работу!» – в сердцах подумала Мирабелла. Она оделась и пошла – буквально на растерзание – к соседке Зинаиде. Несмотря на почтенный возраст, энергии этой старушке было не занимать. С ней давно никто не общался, и она решила полностью оторваться на случайно зашедшей к ней Мирабелле. Та не сразу поняла, что она хочет рассказать ей обо всей своей жизни, – начиная от тяжелых довоенных лет голодного детства, и комсомольских строек, и житья в бараках до последних событий.
Вначале Мирабелла слушала ее с почтением, понимая, что старому человеку скучно, в кои?то веки к ней кто?то зашел в гости, конечно, ей хочется поговорить. Девушку усадили пить чай – в очень «экономном» стиле. Это означало, что заварили две чашки на один пакетик, положили в чай по одному кусочку сахара и из глубины шкафа достали весьма древние, непрезентабельно выглядевшие сушки и печенье, уже пахшее затхлостью.
Мирабелла начала давиться горячим чаем, но Зина разговор не прервала. Она с упоением стала рассказывать девушке о каких?то своих подругах: Клавдии Ивановне, Стефании Марковне, Серафиме Тихоновне… И о жизни каждой из них. У Мирабеллы округлились глаза. Ей хватило и сведений о жизни самой Зинаиды, а слушать еще и о людях, которых она даже не знала, ей совсем не хотелось. Она стала посматривать на часы.
