– Так, значит, моего похитителя все еще не взяли? – перевела разговор в другое русло Яна, так как по поводу того, что она не договорится с каким-то отшельником, у нее было совершенно иное мнение, она хорошо помнила данные ей разными людьми характеристики, мол, что она и мертвого достанет.
– Нашего директора-то? Не-а! Так его и не нашли, – повторила и смахнула пыль с подоконника Роза Порфирьевна.
– Ну вот ведь незадача! А вдруг он снова на меня нападет? – спросила сама себя Яна, и ее вопрос повис в воздухе.
Затем она узнала у заведующей, где здесь содержатся подследственные и задержанные, и поехала к следователю Ватрушкину за разрешением увидеться с Никитой.
Цивилизация еще не дошла до кабинета следователя Ватрушкина. Мебель была из советских времен, сделанная из ДСП на славу и на века, но уже местами облезлая. Оконная рама вся в облупившейся краске и с покосившейся фрамугой, а между стеклами лежала грязная вата с пожухлыми конфетти.
Следователь перехватил ее взгляд и несколько стушевался:
– С Нового года осталось, все некогда створки раскрутить, убрать…
– Понятно, – ответила Яна, отмечая про себя, что на дворе июнь, и, конечно, откуда у столь занятого человека время выбросить новогоднее убранство.
– Зачем пожаловали, госпожа Цветкова?
– А вы не догадываетесь?
– По вашему делу мне еще нечего сказать. Место преступления видел, почти верю, что вы находились там в плену, но вот поверить в то, что в роли бандита выступал бывший директор санатория, без его показаний я пока не могу, – обвел грустными глазами свой кабинет Ватрушкин.
На стеллаже, заваленном бумагами, стояли старый электрочайник, пустая фоторамка и пара горшков с засохшей традесканцией, валялись старая алюминиевая вилка и выжатый остаток лимона.
– Конечно, кто ж мне поверит, – вздохнула Яна, – я на такое и не рассчитываю. А пришла я к вам спросить, что с Никитой. Почему его задержали? Когда выпустят?
– Ого! Засыпали вопросами! Вы его адвокат или представитель следственных органов высшего порядка?
– Вы знаете, что нет.
– Тогда не имеете права задавать никаких вопросов, – ответил Евгений Русланович.
– Я волнуюсь за его судьбу.
– Он жив, – лаконично сообщил следователь, и Яне начало казаться, что он над ней издевается.
– Я могу его увидеть? – спросила Яна, в принципе уже предвидя ответ.
– На каком основании?
– На человеческом.
– Нет такого пояснения в российском Гражданском кодексе. Этот гражданин подозревается в серьезном преступлении, и до суда у него не может быть никаких контактов. Может, вы ему хотите что-то сообщить и обеспечить алиби?
Яна поняла, что дальнейший разговор бессмыслен, распрощалась с Ватрушкиным и вышла на улицу. В голове у нее вился целый рой мыслей, и все они были невеселыми, а местами даже и нецензурными.
«Вот попал Никита, так попал! В таком тьмутараканье ему и не выйти отсюда никогда. Этот Пирожков ничего и не будет расследовать, повесит всех собак на парня, и дело с концом. Ни адвоката здесь приличного, ни вменяемых следователей. Тупица Бубликов настолько амбициозен, что не смог сам раскрыть дело и нуждается в чьей-то помощи. Зря Никита сознался в этой нелепой истории! Хотел, что называется, как лучше, получилось же как всегда. Трупа нет, ну пропала Тома и пропала, мало ли куда делась. А он сам на себя повесил гиблое дело. Стоп! Что я говорю? Так ведь можно договориться до чего угодно. Я все о Никите и о Никите, а бедная Тома? Беременная девушка – и такая жуткая кончина! Даже тела не нашли, похоронить! Ну, ладно, гражданин Тортов, вы меня еще не знаете, я так просто не сдамся!»
Яна достала телефон и набрала международный код, а затем телефон Ричарда Тимуровича Алисова, своего бывшего мужа, много лет проработавшего адвокатом.
– Знаешь, ты мне нужен, – сообщила она, когда Ричард откликнулся. Не поздоровалась и не стала представляться.
– Как мужчина? – усмехнулся Ричард, конечно же узнав ее голос.
– Скорее как адвокат, – скорректировала его Яна.
– Почему-то меня это не удивляет, – вздохнул Ричард. – Ты опять во что-то влипла?
– Не я, а мой друг.
– Князю Штольбергу не хватает услуг своего штата адвокатов и потребовались мои скромные услуги? – удивился Ричард.
– Как будто, кроме Карла, у меня и друзей больше нет! Помощь нужна моему другому знакомому.
– Сильно влип? – поинтересовался Ричард.
– Иначе бы я не позвонила. Мы в Крыму, в каком-то захолустье. Дернул же черт Карла тут приобрести недвижимость. Эх, надо было ему лучше в школе географию учить. А к Никите меня даже не пускают! Следователь – идиот и сноб!
– Хорошо, я вылечу сразу, как смогу, – пообещал Ричард. – Ради бога, ничего не предпринимай и не произведи в мое отсутствие захват тюрьмы. Штольберг с тобой?
– Нет, со мной только его друзья, за которыми охотятся какие-то убийцы, – ответила Яна.
– Плохо… Хоть один трезвый ум не помешал бы…
– У меня ум, как показала практика, тоже далеко не пьяный, – обиделась Яна, и связь прервалась.
«Хорошо, я ему еще не сказала о том, какой сказочный побег мне пришлось совершить со старого маяка, – подумала Яна и огляделась по сторонам. – А вдруг бывший директор повторит свою попытку? Ведь его так и не нашли. Что же мне теперь, всю жизнь ходить и оглядываться?»
Яна доехала на местном стареньком автобусе до санатория и пошла к себе в вагончик переодеться. Возле него она и застала Регину Грубер. Девушка грациозно курила сигарету в мундштуке с изящной инкрустацией. Яна, заметив ее, почему-то сразу подумала о том, что «Минздрав предупреждает» (из-за того, наверное, что Регина курила так манерно, словно снимался рекламный ролик), но вслух ничего говорить не стала.
– Зашла попрощаться, – смерила та Яну насмешливым взглядом.
– Уезжаете?
– Лечу в Москву, а потом в Прагу, – с вызовом в голосе сообщила Регина, словно при словосочетании «лечу в Прагу» Яна должна была начать биться головой о стенку в отчаянии от того, что Регина скоро увидит ее любимого Карла.
– А как же опасность, от которой вы якобы прячетесь? – Голос Яны, которой в принципе было все равно, звучал язвительно.
– Во-первых, прячусь не я, а Сержио, а он – полный болван и, естественно, не выдерживает никакого сравнения с Карлом Штольбергом. С помощью Сержио я хотела посмотреть на Карла, которого не могла забыть, вызвать его ревность, глянуть на его девушку, на которой князь остановился, и вернуть его, – самодовольно сказала госпожа Грубер, пытаясь поразить своей прямотой.
На Яну ее слова не произвели никакого впечатления, что возмутило Регину до глубины души.
– Считаешь, что я тебе не соперница? Зря! Я вот думаю, что ты мне не соперница. По-моему, Карл не остановился на тебе, а споткнулся, и я его подниму. Это полное недоразумение! Недаром он быстренько уехал домой, оставив тебя с твоим более чем странным дружком. Ха! Дружок-то уже в тюрьме, осталась ты ни с чем! А я уж контакт к Карлу подберу.
– Ключик подберешь, – поправила ее Яна.
– Что?
– Говорят так: ключик подбирают, а контакт находят.
– Больно ты умная, как я посмотрю! Вот и вытаскивай своего дружка из тюрьмы, а я пока утешу Карла! – фыркнула Регина, развернулась на носках и, вихляя тощим задом, двинулась к главному корпусу.
Яна вошла в свой душный железный домик и сразу же открыла окно настежь, вдохнув порцию
