с сидящим на заднем сиденье мужчиной. В близоруком человеке со сползшими на кончик носа очками актриса сразу же узнала талантливого ученого Рафика Костина и содрогнулась, представив, что Руфь Рамзесовна должна быть где-то поблизости. По этой причине ее первый вопрос был:
– Ты один?
– Один, – тряхнул головой Рафик.
– Привет, – облегченно вздохнула Лера. – Что ты здесь делаешь?
– Вот, не смирился с исчезновением Зины и решил поехать к ее мачехе. Может, она что знает? – пожал плечами Рафик.
Лера присвистнула: им обоим пришла в голову одна и та же идея, скорее, от отчаяния, чем от здравого смысла. Вряд ли Зина стала бы укрываться у мачехи-алкоголички.
– Тебе туда ходить не следует, – сразу сказала Валерия и кивнула Тиме: – Поехали!
– «Конниково»?
– Да, туда.
– А Рафик с нами?
– Он же влюблен в Зину, и покоя ему не будет, пока она не найдется, – ответила Валерия.
– Влюблен безответно, – поправил ее Рафик.
– Ты не переживай, Рафик! Красивых женщин много и умных много, а вот сочетание «умная и красивая» придется поискать, но тоже возможно. Ты, Рафик, главное, оторвись от своей мамули и компьютера…
– Это невозможно, я имею в виду, от мамы, – поправил очки Рафик. – И все же… Оксана ничего не знает?
– Может, что и знала… но теперь уже это неважно, – ответила Лера и рассказала, что произошло.
Тимофей после минутного замешательства отметил:
– Почему все самые страшные новости я узнаю, сидя за рулем автомобиля? Где справедливость? Так можно и в аварию попасть.
– Не знала, что ты такой чувствительный. – Лера порылась в сумке и достала сигареты.
– А ведь с Зинаидой беда случилась, теперь это понятно, – твердо сказал Рафик, и в машине стало тихо.
Машина, набирая скорость, мчалась к базе отдыха «Конниково».
Глава 19
Зинаиде Жалейко не могло даже в страшном сне привидеться, что погибнет она от руки своего хорошего знакомого, человека, которому в свое время здорово помогла. Вот так… в воде… запутавшись в рыболовных сетях… Нелепее гибели трудно было вообразить. Но даже в такой момент мысли Зины занимала девочка, которая гибла вместе с ней и которой она ничем не могла помочь. Еще ее заботила реакция рыбаков, вместо рыбы обнаруживших в своих сетях два хладных трупа…
Почему Зинаида думала о рыбаках, вместо того чтобы подумать о своей жизни, было необъяснимо. Ни она, ни Маша не могли сказать, сколько времени они пробыли в воде, но руки и ноги их окоченели, а легкие вволю нахлебались речной мутной воды. Онемевшие конечности уже перестали чувствовать веревки от сетей, впившиеся в тело и причинявшие боль.
Неожиданно Зинаида услышала приближающийся шум и подумала, что у нее начались слуховые галлюцинации. «То приближается адская колесница, чтобы забрать меня с собой», – решила она.
Маша тоже уже перестала сопротивляться и доверилась судьбе.
– Простите меня… – прошептала Маша, от слабости то уходя под воду, то выныривая обратно.
– За что, Машенька? – спросила Зина.
– Мы погибаем из-за меня… Это я во всем виновата, – ответила девочка.
– Маша, о чем ты говоришь? Что ты могла такого сделать в свои-то годы? Шум… Он приближается… ты слышишь? Или его слышу только я?
– Слышу… – прошептала Маша.
– Маша! – хватаясь руками за сеть и за худые плечи девочки, воскликнула Зинаида, всматриваясь вдаль. – Маша… мы спасены! Этого не может быть… к нам плывет катер… Самый настоящий катер… Мы здесь! Спасите! Помогите! – попыталась закричать Зинаида, но вместо этого из ее застывшего горла вырвались жалкие хрипы.
Похоже, их заметили, но, когда катер приблизился и заглушил мотор, стало понятно, что это рыбаки решили проверить свои сети.
– Ну, блин, ваще! – заорал толстый мужик в бушлате. – Глянь! Две утопленницы! Нет, моргают еще! Живые… Слышь, Толян, тут две курвы нам всю рыбу распугали! Пловчихи хреновы!
На корме катера появился второй мужик с не менее неприятным лицом, заросшим черной щетиной. Он кинул безразличный взгляд на полуокоченевшие тела и, сплюнув, пренебрежительно отметил:
– Дачницы, мать их… Хозяин убьет, если без рыбы вернемся, давай хоть этих баб ему притащим. Они виновницы, пусть и отвечают, и отрабатывают, как умеют, отсутствие ушицы у хозяина.
– Точно, Толян! Ты гений! Поднимай баб на борт и личики им пока не порть до особого указания…
Зина плохо соображала, вернее, надеялась, что плохо соображает, и поэтому не поняла слов двух рыбаков. Но когда ее грубо, за волосы, вытащили из воды и в непосредственной близости от ее запутавшейся в сети ноги начали орудовать ножом, слова благодарности за спасение застряли у Зинаиды в горле. Зину и Машу кинули в трюм, не удостоив особым вниманием и не отреагировав на просьбы отвезти их на берег.
Мозг Зины наконец полностью включился в работу.
– Я его убью! – твердо озвучила свои мысли Зинаида.
– Кого? – испуганно спросила Маша, стуча зубами от холода.
– Человека, который сбросил нас в воду.
– Он не в себе… – Девочка засопела.
– Как раз в себе! Он знает, что ему грозит за совращение несовершеннолетней. Что молчишь? Думаешь, я ничего не поняла? Он совершил тяжкое преступление, отвечать за которое не хочет… Вот и пошел на двойное убийство.
– Извините меня… – заплакала Маша.
– Ты ни в чем не виновата и не думай, что эта сволочь останется на свободе. Тебе двенадцать лет, ты еще ребенок, и не твоя вина, что рядом не оказалось взрослых, способных защитить от извращенца. Это я виновата, Маша, но я растопчу эту гниду, как только выберусь отсюда, я накажу его, Маша, будь уверена… – сжала кулаки Зина.
Маша молчала, ей было стыдно, что ее тайна открыта. Слышались грубая брань рыбаков, шум мотора и плеск воды. В трюме пахло тухлой рыбой.
– Дядя Коля казался мне очень добрым… – проговорила Маша, пользуясь тем, что в трюме было темно и Зинаида не видела ее. – Он не сразу обнаружил, что я ночую на станции, а когда случайно нашел, я очень испугалась, что он будет сердиться. Но дядя Коля не рассердился, он даже обрадовался и сказал, что мы вместе теперь будем хранить мою тайну…
– Сволочь… – не сдержалась Зина.
– А потом он стал все чаще и чаще подменять сторожа, чтобы остаться со мной. Он говорил со мной, кормил, поил чаем, читал… А когда случилась гроза, он лег со мной спать, чтобы я не испугалась… Затем дядя Коля попросил…
– Не надо, Маша! – прервала ее Зина. – Не говори ничего сейчас, если тебе это неприятно. Придет время, когда ты должна будешь рассказать все, как было, а сейчас не стоит! Теперь я всегда буду рядом.
– Я хотела вам открыться, честное слово! У меня, кроме вас, никого нет, мне некому довериться, – повысила голос Маша. – Но он сказал, что вы будете брезговать мной и никогда не простите… Я испугалась и решила молчать, я не хотела терять ваше уважение, боялась, что меня выгонят со станции… Мне было так плохо!
Зинаида прижала Машу к себе и, гладя по волосам, прошептала:
– Успокойся! Все теперь пойдет по-другому, я никогда не оставлю тебя. Забудь, как страшный сон, ты – сильная и умная, ты справишься, а я тебе помогу!