Башня Близнецов 1 (СИ)

Вещица размером с фалангу мизинца — наверное, такие на самом деле из мизинцевых косточек и делают, — стоит как поместье среднего дохода, за наш позвонок можно купить половину богатого княжества.

А, так мы с тобой богачи!.. Будем торговать частями тела? И что, полезные они, эти камешки?

Ещё бы!.. они могут накапливать магию сами по себе!.. Волшебники носят такие кристаллы с собой в качестве резерва силы. А у нас эта штука всегда при себе!.. и, наверное, может служить защитой — впитав часть силы удара. Здорово!.. Мы будем могучи и малоуязвимы!..

Да, круто. Слушай, а у этих накопителей ассортимент широко представлен?..

?

Я просто думаю, сколько всего зарезано людей ради того, чтобы превратить их кости в камешки.

Шли дни.

У двух душ в одном теле, которое теперь лишь внешне напоминало человеческое, быстро сложился своеобразный распорядок. За завтраком они болтали ни о чём, а потом начиналась серьёзная работа.

Кальви рассказывала Саре о своём мире и учила магии. Конечно, лишь общим принципам, и лишь теории, сама она пока даже не могла понять, способна ли двоедушная кукла к волшебству. Кристаллические кости-накопители внушали надежду, но…

После обеда приходил Хаар. Расстреливал аниму из разнообразного ручного оружия, иногда бил магией, — к удовольствию Сары, и физические удары, и заклинания каждый раз ощущались всё слабее, хотя искусник как раз наоборот повышал силу воздействия и приносил всё более мощные приспособления для убийства.

Интересно, как он сюда трёхдюймовую пушку приволочёт, — задумчиво сказала однажды Сара, зятягивая рану после какой-то штуки, пробившей её насквозь.

Не знаю, что такое трёхдюймовая пушка, но уверена, у искусников найдётся, чем её заменить. Магномёт, например.

Это чего?

Что-то вроде арбалета, но гораздо мощнее, — ответила Кальви. Крохотная стрелка запросто прошибает не слишком толстую каменную кладку. Илифлейта…

Вот уж воистину жуткое оружие!.. Хуже только волынка! — развеселилась Сара.

Чего? — Кальви взяла понятия из памяти Сары. Нет, флейтой называют звуковую пушку, резонатор. Звук распостраняется этаким… лучом, если он попадёт в человека, переломает ему все кости и превратит внутренности в кашу…

Даже наши, гм, внутренности?

Не знаю. И надеюсь, проверять не придётся.

Когда Хаар заканчивал 'медосмотр', они снова оказывались предоставлены сами себе. Теперь рассказывала Сара. Объясняла непонятное, показывала картинки из своей памяти — огромные мегаполисы, огни автострад, невообразимо большие мосты и плотины. Иногда учила, читая импровизированные лекции. Психология и то, что можно было назвать 'теория конспирации'.

После ужина обоюдная учёба продолжалась. Иногда, желая отдохнуть, они 'ходили в кинотеатр'. Сара обнаружила, что структура их памяти изменилась. Она теперь помнила буквально всё, и могла до мельчайших деталей восстановить любую мелочь и действительно демонстрировать соседке фильмы от приветственного рыка льва до финальных титров.

Это было удобно, но не слишком радовало. Абсолютная память — как зуд охваченных кристаллизацией костей, раздражающ и болезненнен.

Однажды утром Сара обнаружила, что вкус поглощаемой гадости изменился. Нефть стала похожей на не слишком сладкий горячий шоколад, лиловая жидкость — на кофе, только холодный и газированный, а металлическая дробь превратилась в шоколадное драже.

Должно быть, наше изменённое тело вырабатывает собственные инстинкты. Полезно, необходимо организму — значит, вкусно.

Пусти меня, пожалуйста, — жалобно попросила Кальви. Я тоже хочу ощутить вкус.

Сара поворчала, пока гадость была гадостью, приём пищи был на ней, а когда всё превратилось в шоколад и кока-колу, соседка тут же выпрыгнула. Но место уступила.

После обеда искусник принёс не трёхдюймовую пушку, а кипу потрёпанных листов.

— Читай, — и ухмыльнулся. — Тут про тебя.

— Как?.. — Сара перебрала растерянно. Ты что-нибудь понимаешь?

Да, но немного. Часть записей на тайном языке Дома. Как мы их прочтём?

— Не знаю, — Хаар, пожал плечами.

— Стой! Ты научишь меня языку и письму!..

Искусник посмотрел так скептически, что обе девушки в едином порыве пожелали расцарапать ему физиономию.

— Ты хоть на своём-то языке умеешь читать и писать? — снизошёл.

— Конечно!.. — оскорбилась Сара. — Я же говорила!

— Ах да — 'икебана и сервировка стола'. Но вот поведению за столом тебя явно не учили!

Подглядывал, вуайерист хренов, — но вслух Сара сказала:

— Я, что ли, виновата, что у вас ни ложек, ни вилок!.. — и выразительно шмыгнула носом.

Хаар расхохотался и ушёл.

Вернулся после обеда, и не один. Рядом с ним шла… нет, шествовала… даже выступала пожилая высокая женщина в чёрной мантии, с седыми волосами, связанными в пучок. Сара её тут же окрестила МакГонагалл.

— Это она и есть? — брезгливо поинтересовалась женщина, созерцая её. — Разум в ней как будто есть, но какой-то странный… она хоть говорить-то может?..

— Да, — с запозданием ответила Сара. — Я — это определённо я и есть, и разум у меня имеется, и даже получше твоего, и говорить я могу… А ты кто… бабушка?..

МакГонагалл аж передёрнуло.

— Говорить она может, — сказал Хаар, посмеиваясь. — Даже излишнее…

— Возможно, я возьмусь, — процедила через губу МакГонагалл. — Но оставляю за собой возможность отказаться…

— Нет, гранд, — Хаар неприятно улыбнулся. — Вы её обучите всем, что нужно. Это не просьба.

— Мой магнус!.. — возмущённо вскинулась дама. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, потом МакГонагалл поникла. — Извините. Как пожелаете.

— Не очень-то это похоже на обучение, — сказала Сара. — Скорее похоже на ту самую пытку, когда меня превратили в то, что я есть…

— Глупая девчонка, — желчно усмехнулась МакГонагалл, своего имени она так и не назвала, а Сара не спрашивала, продолжая называть её по прозвищу. Хотя та МакГонагалл, помнится, была очень даже неплохой тёткой. Эта же…

— Глупая девчонка, — усмехнулась 'учительница'. — У вас, у 'светлячков', не практикуется непосредственное вторжение в разум человека… как же, грубое вмешательство в человека, мерило всех вещей!.. Зато неявно, исподволь, вы мастера промывать мозги, да…