входе на третий этаж, но попасть в него мог любой человек с партийным билетом. А у Николаева, как у члена партии, он был.
И тем ни менее в том, как Николаев сумел «достать» Кирова, есть некоторые странности. Один охранник довел его до подъезда Смольного, второй провел на третий этаж, где находился обком, третий провел по коридору до поворота, а вот на последнем участке Киров оказался один.
Произошедшее действительно странно. Поскольку обычно охрана Кирова работала достаточно профессионально. Мы можем судить об этом потому, что 15 октября 1934 года было предотвращено покушение на Кирова у его дома. Был задержан человек с револьвером, которого, как потом оказалось по документам, зовут Леонид Николаев. Именно он, будущий убийца, и был задержан 15 октября. А потом, после допроса в НКВД, в тот же день отпущен.
Сотрудники НКВД потом объясняли это просто: не было оснований его арестовывать. Николаев просто ходил около подъезда, который вел на лестницу в официальную квартиру Кирова, где он бывал довольно редко. Взяли человека, вроде бы подозрительного, доставили, проверили.
Партбилет есть, разрешение на ношение оружия есть. То, что у него всякие бумаги в портфеле – ну, это личное дело Николаева. Криминала, преступления в этом не было, поэтому его тут же и отпустили.
В 1935 году, когда расстреливали Николаева и его случайных приятелей, официальная картина преступления выглядела следующим образом. Леонид Николаев входил в тайную террористическую организацию молодых зиновьевцев, бывших комсомольцев. Действовали они на свой страх и риск. Никаких связей с НКВД у них не было и не могло быть.
Через два дня после убийства Кирова в отставку отправлен глава ленинградского НКВД Филипп Медведь. В январе 1935 г. Медведь, его заместители, всего 12 человек, были осуждены на сроки от 2 до 10 лет «за преступную халатность, приведшую к убийству С. М. Кирова».
А вот в 1938 г. после процессов над Зиновьевым, Каменевым, Бухариным, Рыковым версия поменялась. Теперь группировка Николаева представлялась как маленькая ячейка огромной террористической организации, связанной со всеми разведками мира. И одним из главных в этой организации, согласно приговорам судов, был глава НКВД Генрих Ягода.
Николаева покрывали и направляли троцкисты из НКВД. Именно поэтому он и сумел убить Кирова.
Собственно несомненное участие чекистов в этом деле предполагал и сам Лев Троцкий. В своей статье, опубликованной в эмигрантском журнале «Бюллетень оппозиции» 16 января 1935 г., он писал: «Суд над 14 ленинградцами состоялся: все были расстреляны. Казалось, дело ликвидировано. Но так могло казаться лишь тем, кто забыл о главной задаче всего предприятия. Каменева и Зиновьева арестовали для амальгамы, т. е. для установления связи между террористическим убийством и оппозицией. Их решились арестовать, потому что все казалось заранее рассчитано. ГПУ было в курсе подготовлений террористического акта в Ленинграде».
Именно по обвинению в заговоре с целью убийства Кирова (и не только его одного) в 1937 г. был арестован и расстрелян практически весь руководящий состав НКВД. В том числе и бывший главный чекист Генрих Ягода. Кстати, он в январе 1938 г. рассказал, как было организовано дело. Ягода надавил на заместителя начальника ленинградского НКВД Ивана Запорожца, а тому под руки попался недовольный фанатик Леонид Николаев, который и был использован как орудие убийства.
Официальная версия звучала так: Ягода входил в троцкистско-зиновьевскую контрреволюционную организацию, которая планировала государственный переворот и совершила огромное количество преступлений. Но в одном из допросов сам Ягода намекает, что действовал не по собственной воле. И называет одну из кремлевских фамилий.
Из показаний Генриха Ягоды от 10 января 1938 г.: «О том, что убийство С. М. Кирова готовится по решению центра заговора, я знал заранее от Енукидзе. Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого террористического акта, и я на это согласился. С этой целью мною был вызван из Ленинграда Запорожец, которому я дал указания не чинить препятствий готовившемуся террористическому акту над С. М. Кировым».
Авель Енукидзе в 1934 г. – секретарь Центрального исполнительного комитета, а фактически – завхоз Кремля. Но это имя нас не должно волновать – Енукидзе известен своим развратом, но не как самостоятельная политическая фигура. А вот если подставить вместо фамилии Енукидзе другую, более известную грузинскую фамилию Джугашвили, то мы узнаем, кто приказал Ягоде убить Кирова. Так эти показания Генриха Ягоды трактуют те, кто считает – убийство Кирова спланировал Сталин.
ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: ХРУЩЕВСКАЯ
На ХХ и XXII съездах КПСС Никита Хрущев выдвинул другую версию убийства Кирова. И если она до сих пор полностью не доказана, то все же представляется вполне правдоподобной.
Только одно можно утверждать с достоверностью: Сталин использовал убийство Кирова наилучшим для себя образом. Оно повлекло за собой четыре кровавых года репрессий.
Убийство Кирова считается началом «Большого террора». С 1935 г. все, даже раскаявшиеся, участники антисталинских коалиций оказываются в тюрьмах и ссылках. В 1936 г. Генриха Ягоду на посту наркома внутренних дел сменяет Николай Ежов. Начинается массовое уничтожение «ленинской гвардии» – лояльных Сталину руководителей партии, которые участвовали в революции и гражданской войне. Им приписывается участие в разветвленном международном заговоре, в котором были замешаны иностранные спецслужбы, и ряде убийств. В том числе Сергея Мироновича Кирова.
Смерть Кирова – это, согласно хрущевской версии, лишь часть большой игры Сталина.
После смерти Ленина в 1924 г. начинается внутрипартийная борьба за власть. Сталин в ней показал себя отменным стратегом и тактиком. К 1925 г. он устраняет из борьбы Каменева, Зиновьева и Троцкого. И сосредотачивает в своих руках громадную власть. Однако ситуация меняется уже к 1929 г., когда в партии появляется сильная правая оппозиция во главе с Бухариным, Томским и Рыковым, которая выступает против сталинского плана коллективизации. Правых удается политически изолировать, но уже в 1932 г. в партии возникает другая оппозиционная группа, ее лидер – Мартемьян Рютин. Он заявляет, что Сталин завел революцию в тупик и призывает к его устранению.
Сергей Киров с 1930 г. входит в Политбюро и создает там «умеренный блок». Этот блок мешает Сталину расправиться с группой Рютина и другими оппозиционерами. На заседаниях Политбюро Киров, Орджоникидзе, Рудзутак блокируют предложения Сталина о применении высшей меры к его политическим противникам. Такая ситуация продолжается до 16 часов 30 минут 1 декабря 1934 г., то есть до убийства Кирова.
Киров мешал Сталину. И Сталин рассматривал Кирова как политического противника.
На этот счет есть несколько свидетельств. Они связаны с XVII съездом ВКП(б), который прошел в феврале 1934 г. Он начался словами Сталина «На этом съезде нечего доказывать правильность линии партии, да пожалуй, и бить некого». На нем дали выступить с покаянными речами всем бывшим оппозиционерам: Зиновьеву, Каменеву, Бухарину, Рыкову, Радеку. Однако мирно выглядело все только снаружи. У нас есть воспоминания, что на этом съезде была создана группа, которая хотела заменить на посту генерального секретаря Сталина. И поставить на его место Кирова. Обосновывала она это ссылкой на ленинское завещание.
Владимир Ленин, «Письмо к съезду», 1923 г.: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение».
Итак, есть завещание Ленина. И есть конкретная ситуация 1934 г. Все острые политические проблемы решены под руководством Сталина. Уничтожена внутрипартийная оппозиция. Осуществлена коллективизация. Успешно проходят индустриализация и культурная революция. Сталин сделал свое дело, Сталин может уходить. Его надо заменить человеком, который, по ленинским словам, «во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам».
Старая большевичка Ольга Шатуновская беседовала с вдовой Орджоникидзе, которая сказала ей, что на квартире Орджоникидзе во время XVII съезда ВКП(б) собрались Киров, Чубарь, Шабалдаев и еще несколько старых партийцев. И Орджоникидзе предлагал заменить Сталина на посту генерального секретаря Кировым. Киров отказался, потому что у власти в Германии уже был Гитлер, его сила нарастала, и Киров не чувствовал себя достаточно компетентным, чтобы руководить внешней политикой страны.
Однако это совещание сыграло известную роль: при тайном голосовании по выборам в ЦК 292 человека вычеркнули фамилию Сталина из своих избирательных бюллетеней. При проверке в 1956 г. архивных материалов выяснилось: в материалах счетной комиссии XVII съезда не хватало именно 292 бюллетеня. Видимо, те из них, в которых имя Сталина
