деда скачала.
–?Дай-ка сюда, – забрал у меня «Самсунг» Борис. – Сейчас мы пробьём эмвэдэшную базу и выясним, где наша Глаголева. Какой у неё примерно год рождения?
–?Ага, хитренький какой! – возмутилась я, пытаясь вырвать у приятеля коммуникатор. – С годом рождения любой дурак кого угодно найдёт, а ты так попробуй!
Но и примерный год рождения, который мы вместе вычислили, исходя из имеющихся данных, не помог нам выяснить место пребывания Эммы Глаголевой. База Министерства внутренних дел располагала сведениями на пятнадцать женщин с подходящими именем и фамилией, но ни одна из них ни дня не работала лаборанткой.
–?Вот так, Агата, делай выводы! – тяжело вздохнул Борис, возвращая мне «Самсунг». – Не всегда можно найти человека даже по закрытым базам.
Я досадливо фыркнула, думая, что бы такое ответить приятелю, чтобы он не слишком-то умничал, и с ходу предложила:
–?Завтра с утра неплохо бы махнуть к Эмме на родину, в Рязань, и там постараться выяснить о ней как можно больше.
–?Это хорошая идея, – откликнулся Джуниор. – Значит, решено – завтра с утра едем в Рязань.
Борис отправился домой, а я поехала на дачу. Что уж там скрывать, двигало мною не только желание увидеть бабушку и деда, но и необходимость выяснить, откуда я знаю армянский язык. Мне сразу бросилось в глаза, что бабушка немного растерялась, когда я ни с того ни с сего задала волновавший меня вопрос.
–?В принципе ничего тут удивительного нет, – неуверенно проговорила Ида Глебовна, стараясь не отводить глаза от моего лица. – Ты несколько лет подряд в раннем детстве гостила у моего брата Ашота в Ереване. Должно быть, тогда и были заложены основы армянской лексики.
–?Разве так бывает? – удивлялась я.
–?Почему же нет? – пожала плечами бабушка. – Ты девочка способная, схватываешь всё на лету, отчего бы тебе не запомнить красивую певучую речь?
Объяснение не очень меня удовлетворило, но большего от Иды Глебовны добиться было невозможно, и я отправилась к деду. Владлен Генрихович на лингвистические темы беседовать отказался, сославшись на усталость. Тогда я попробовала закинуть удочку насчёт приятеля деда Артура Бойко – признанного в научном сообществе авторитета по изотерике и теософии. Я надеялась, что Артур Зиновьевич поможет с выявлением личности Моны Роз. Профессор Бойко обладал редкими познаниями во многих отраслях тайных наук, и по этой причине к нему выстраивалась очередь из сотрудников различных институтов и частных лиц, желающих получить исчерпывающую консультацию по тому или иному вопросу. Попасть к нему на приём было так же сложно, как лично повидаться с президентом Медведевым, и я решила зайти с другой стороны. Зачем обязательно ехать к учёному, если можно поговорить с ним по телефону?
Но дед категорически отказался составить мне протекцию.
–?Ты в архив сходила? – сердито спросил Владлен Генрихович в ответ на мою просьбу.
По недобрым ноткам в его голосе я сразу поняла, к чему всё идёт, и у меня заныло под ложечкой.
–?Завтра с утра собираюсь, – покаянно выдохнула я.
–?Я тебя не понимаю, – взорвался дед. – Какой ты профессионал? Может, ты упускаешь что-то важное, и все твои построения, возведённые на почве нынешних фактов, полетят к чёртовой матери, когда ты ознакомишься с документами прошлых лет. Свидетели – это, конечно, хорошо, но только проверенные данные из архива могут дать тебе стопроцентную уверенность в обоснованности твоих выводов.
Поднявшись с дивана, дед кликнул бабушку, и они в назидание мне отправились к соседям играть в преферанс. Такой поворот событий был мне только на руку. Оставшись одна, я перетряхнула дедову записную книжку, нашла номер Артура Зиновьевича и взялась за телефон.
–?Добрый вечер, Артур Зиновьевич, – учтиво поздоровалась я. – Это Агата Рудь.
–?Здравствуй, Агата, рад тебя слышать! – искренне обрадовался старик. – Как там Владлен? Как Ида?
–?Спасибо Артур Зиновьевич, все живы-здоровы. Вы сами как, не болеете?
–?Бог миловал.
–?А я к вам по делу. Вы случайно не знаете, как настоящее имя Моны Роз?
–?Ты спрашиваешь про Мону Роз из секты Бажена Соло?
–?Ага, про неё, – согласилась я.
–?Там такая история. Достигнув своего девяностолетия, преподобный Бажен отправился в путешествие по тюрьмам и колониям, объехав в общей сложности порядка двадцати пяти исправительных учреждений. Он нёс своё учение в народ, и народ откликнулся на его призыв. Сразу же после выступления преподобного в одной из женских колоний к Бажену подошла молоденькая девушка и сказала, что после его лекции чувствует в себе зарождение новой жизни. Это, должно быть, его святое слово так подействовало. Старик расчувствовался и стал навещать юную особу, которая, надо же случиться такому чуду, и впрямь родила мальчика. Преподобный ребёнка записал на свою фамилию, а сообразительную девицу после освобождения из тюрьмы назначил Великой Матерью всех народов. Имя её установить теперь непросто, хотя если постараться и повторить весь путь, который проделал старец, то, думаю, можно разыскать паспортные данные женщины, родившей наследника Великой мудрости.
–?Да нет, спасибо, пока что нет такой необходимости, – испугалась я объёму предстоящей работы. Повторить путь Бажена и объехать двадцать пять колоний я согласилась бы только в самом крайнем случае, а пока думала отделаться малой кровью. – Можно мне получить список колоний, которые объезжал преподобный?
–?Само собой, – согласился дедушкин друг. – Я сброшу информацию на электронную почту Владлена.
–?Спасибо вам огромное, вы очень меня выручили, – искренне поблагодарила я. – Приезжайте к нам в выходные, бабушка собирается печь расстегаи с сёмгой.
–?Не могу отказаться, я не способен устоять против выпечки твоей бабушки, – рассмеялся учёный и дал отбой.
Я повесила трубку и принялась рассуждать. Получается, что имя матери Володи так и осталось невыясненным, собственно, как и личность отца. Смешно верить, что девяностолетний старец силой слова смог зачать ребёнка, который к тому же родился пятимесячным. Получается, что на момент визита в колонию Бажена Соло у будущей Моны Роз уже имелась четырёхмесячная беременность. Все эти факты не снимают, а, напротив, только усугубляют подозрения насчёт виновности Володи в убийстве профессора Черненко. Есть только одна возможность выяснить, причастен ли к преступлению мой подзащитный, – дождаться списка от Артура Зиновьевича и сравнить полученные координаты душеспасительного маршрута Бажена с адресом колонии, где отбывала наказание Эмма Глаголева.
–?О чём задумалась? – окликнул меня дед, появляясь в дверях.
–?А что вы так рано? – вздрогнула я.
–?Преферанс отложили до лучших времён – Витюша отравился грибами, – ответил дед, имея в виду академика Сычова, нашего соседа справа.
–?Слушай, дед, когда Артур Зиновьевич скинет на твою электронную почту список колоний, ты мне сразу позвони и зачитай его, ладно? – вкрадчиво попросила я, прижимаясь щекой к колючему свитеру деда.
–?Чёрта с два! – хватив кулаком по столу, рявкнул Владлен Генрихович, сердито отстраняясь. – Пока не сходишь в архив, ничего я тебе зачитывать не буду!
В гостиную заглянула бабушка и весело спросила:
–?Что за шум, а драки нет?
–?Сейчас будет, – заверил её Владлен Генрихович. – Вот сниму штаны и надаю нашей любимой девочке по филейной части за ослиное упрямство.
–?Тише, дед, не позорь невесту перед кавалером.
–?Вагиз пришёл? – оживился дед. – Зови, будет с кем умным словом перемолвиться.
Я тяжело вздохнула и приготовилась давать отпор ухаживаниям соседа. Вагиз Кантария был потомственным медиком и возглавлял Институт экстренной медицины на Выхино. К своим тридцати двум годам Вагиз успел сделать довольно много: съездил на стажировку в Штаты, защитил докторскую
