маршировали, выходя из пещеры, а потом остановились и просто стояли.
— Они лунатики, — сказала королева Камилла. — Если они не мертвы, значит, способны к магии.
— У нас нет доказательств того, что они убивают своих бездарных детей, — прервал Торин. — И хотя интересно разглядывать фотографии и строить предположения, мы должны учитывать, что королева еще не нападала на Землю, и у нас нет доказательств, что эти существа предназначены для нападения.
— А для чего еще они могут быть предназначены? — спросил генерал-губернатор Уильямс.
— Для ручного труда? — предположил Торин, и никто не осмелился отрицать такую возможность.
Генерал-губернатор шмыгнул носом, но ничего не сказал.
— Мы, конечно, должны быть готовы к войне, но все же нашей приоритетной задачей должно стать создание альянса, а не отчуждение от Луны на почве паники и недоверия.
— Нет, — сказал Кай, подперев подбородок рукой. — Я думаю, что самое время для паранойи и недоверия.
Торин нахмурился.
— Ваше высочество…
— Похоже, все пропустили кое-что очевидное на этих фотографиях.
Президент Варгас выпятил грудь:
— Что вы имеете в виду?
— Вы говорите, что они, наверное, создавали эту армию в течение десятилетий? Совершенствовали какую-то науку — неважно какую, — чтобы создать этих… существ?
— Похоже, что так.
— Тогда почему же мы заметили это только сейчас? — Он махнул рукой на экран, где было изображение. — Сотни из них стоят на открытом пространстве, как будто им нечем больше заняться, кроме как ждать, пока их сфотографируют.
Он скрестил руки на столе, наблюдая, как к нему поворачиваются неуверенные лица.
— Королева Левана хотела, чтобы мы увидели призрак ее армии. Она хотела, чтобы мы обратили внимание.
— Вы думаете, она пытается угрожать нам? — спросила премьер-министр Камин.
Кай закрыл глаза, снова увидев ряды зверей перед мысленным взором.
— Нет. Я думаю, что она пытается угрожать мне.
Глава 27
Хувер с грохотом остановился у карантина. Зола выскочила из бокового люка и тут же отшатнулась, прикрыв нос локтем. Внутренности снова скрутило от зловония. Запах гниющей плоти усилился от дневной жары. Снаружи, у входа, группа медроидов загружала трупы в хувер, чтобы их увезли. Тела были раздуты, непонятного цвета, у каждого — разрез на запястье. Зола отвела глаза, и, стараясь не смотреть и не дышать, проскользнула внутрь бывшего корпуса фабрики.
Солнечный свет превратился из яркого в темный, просочившись через зеленую пленку на окнах под потолком. Если до этого карантин был почти пустым, то теперь он был переполнен жертвами летумозиса — мужчинами и женщинами всех возрастов. Вялое кружение вентиляторов на потолке не развеивало изнуряющей жары и запаха смерти. Воздух пропитался им и казался тяжелым.
Медроиды с гудением сновали между кроватями, но их было недостаточно для такого количества больных. Зола проскользнула в проход, мелко и часто дыша сквозь ткань рукава. Она заметила зеленую парчу одеяла Пионы и побежала к ее кровати:
— Пиона!
Когда Пиона не шевельнулась, Зола протянула руку и положила ей на плечо. Одеяло было мягкое, теплое, но тело под ним оставалось неподвижным.
Дрожа, Зола схватила край одеяла и потянула. Когда Пиона захныкала, слабо протестуя, дрожь ужаса сменилась ознобом облегчения. Зола рухнула рядом с кроватью.
— Звезды, Пиона. Я пришла, как только услышала…
Пиона посмотрела на нее. Глаза были мутные. Лицо пепельного цвета. Губы шелушились. Темные пятна на прозрачной коже шее начали превращаться в синюшные.
Не сводя глаз с Золы, она вытащила руку из-под одеяла и раскрыла ладонь, демонстрируя иссиня- черные пальцы и желтоватые ногти.
— Я знаю, но все будет в порядке.
Все еще тяжело дыша, Зола уже расстегивала боковой карман штанов и снимала перчатку, которую всегда носила на правой руке. Флакон был в одном из пальцев — для сохранности.
— Я кое-что тебе принесла. Можешь сесть?
Пиона расслабила пальцы и убрала руку под одеяло. Глаза были пустыми. Золе показалось, что Пиона не слышит ее.
— Пиона?
Писк эхом отдавался в голове Золы. Ее дисплей показал входящее сообщение от Адри, а знакомый всплеск беспокойства перехватил горло.
Она отклонила сообщение.
— Пиона, послушай меня. Мне нужно, чтобы ты села. Ты можешь это сделать?
— Мама? — прошептала Пиона. В углу рта показалась слюна.
— Она дома. Она не знает… —
Пульс участился, Зола наклонилась над Пионой и просунула руку под плечи:
— Давай, я тебе помогу.
Выражение глаз Пионы не изменилось — пустой, неживой взгляд, — но она болезненно застонала, когда Зола подняла ее.
— Прости, — сказала Зола, — но я хочу, чтобы ты это выпила.
Еще один писк, еще одно сообщение от Адри. На этот раз раздражение захлестнуло Золу, и она отключила сеть, блокируя все входящие сообщения.
— Это из дворца. Это может помочь. Понимаешь? — Она говорила шепотом, боясь, что могут услышать другие пациенты и против нее начнется настоящее восстание. Но взгляд Пионы оставался пустым. — Лекарство, Пиона, — зашипела Зола ей на ухо. — Противоядие.
Пиона ничего не сказала, ее голова поникла на плечо Золы. Ее тело обмякло, но она была легкой, как деревянная кукла.
В горле Золы запершило, как будто туда попал песок, когда она посмотрела в пустые глаза Пионы. Глаза, смотревшие сквозь нее. Мимо нее.
— Нет… Пиона, ты слышишь меня? — Зола вытащила Пиону из-под одеяла целиком и откупорила флакон. — Ты должна выпить.
Она держала флакон у губ Пионы, но та не двигалась. Даже не шелохнулась.
— Пиона.
Рука дрожала, она откинула голову Пионы назад. Бумажные губы приоткрылись.
Зола заставила свою руку не дрожать, когда она подняла пузырек, боясь пролить хоть каплю. Она поднесла флакон к губам Пионы, задержала дыхание и замерла. Сердце сжалось. Голова стала тяжелой от слез, которым не пролиться. Она резко мотнула головой.
— Пиона, пожалуйста.
Из губ Пионы не вырывалось ни звука, ни воздуха. И Зола опустила флакон. Она уткнулась лицом в шею Пионы, до боли стиснув зубы. Каждый вдох обдирал горло — его саднило от страшной вони, стоявшей вокруг, но даже сейчас, хотя прошло так много дней, она различала легкий запах шампуня Пионы.
Сжимая флакон в руках, она осторожно выпустила Пиону, позволяя ее голове скользнуть обратно на
