Вздохнув, она открыла ее. В коридоре стояла Перл, на ней было золотое шелковое платье, усеянное жемчужинами, с глубоким вырезом, как и просила Адри.
— Не могла идти помедленнее? — спросила она. — Мы выходим, как только закончится коронация.
— Ну, я уверена, что могла бы вернуться и раньше, если бы кто-то не стащил мою стопу.
Перл быстро на нее взглянула, затем отступила в коридор и сделала там пол-оборота, так что юбка взметнулась, обнажив лодыжки.
— Как ты думаешь, Зола? Заметит меня принц в этом?
Зола едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в платье грязными руками. Вместо этого она сняла рабочие перчатки и засунула их в задний карман.
— Тебе что-то нужно?
— На самом деле, да. Я хотела спросить твоего совета. — Перл приподняла юбку, демонстрируя крошечные ножки, обутые в туфли от разных пар. На левой ноге красовалась бархатная балетка цвета свежего молока, с кружевом до лодыжки. На правой — золотистая сандалия, привязанная блестящими лентами со стразами в форме сердечек. — Учитывая, что ты так близка к принцу, я думала спросить, как считаешь, он бы предпочел золотые или белые?
Зола сделал вид, что задумалась.
— Белые полнят.
Перл ухмыльнулась.
— Это металлическое покрытие полнит твою ногу. Ты просто завидуешь, что у меня такие прекрасные ноги. — Она вздохнула с притворным сочувствием. — Какой кошмар… тебе никогда не узнать, какое это удовольствие.
— Ужасно рада, что ты обнаружила в себе хоть что-то прекрасное.
Перл тряхнула волосами с самодовольной улыбкой на лице. Она знала, что слова Золы безосновательны, а Зола почувствовала раздражение, когда слабый укол не принес ей никакого удовольствия.
— Я репетировала свой разговор с принцем, — сказала Перл. — Разумеется, я расскажу ему все. — Она качнулась, и на юбке заиграл свет. — Во-первых, я расскажу ему о твоих уродливых конечностях и как с тобой стыдно находиться рядом — и в какое отвратительное существо ты из-за этого превратилась. И я собираюсь убедиться, что он поймет, насколько я лучше.
Зола прислонилась к дверному косяку.
— Как жаль, что я не знала о твоей слабости чуть раньше. Знаешь, до того как твоя сестра умерла, я взяла с принца обещание, что он будет танцевать с Пионой. Я могла бы попросить о том же и для тебя, но, боюсь, сейчас уже слишком поздно. Какой кошмар.
Лицо Перл вспыхнуло.
— Ты не смеешь даже произносить ее имя, — сказала она резким шепотом.
Зола моргнула:
— Пиона?
Детское злорадство ушло из глаз Перл, в них вспыхнул настоящий гнев.
— Я знаю, что ты убила ее. Все знают, что это твоя вина.
Зола уставилась на нее, потрясенная резким переходом от незрелого хвастовства.
— Это неправда. Я никогда не была больна.
— Это твоя вина, что она оказалась на свалке. Вот где она заразилась.
У Золы отвисла челюсть. Она так и стояла с открытым ртом.
— Если бы не ты, она бы пошла сегодня на бал, так что не пытайся сделать вид, что оказала ей какую-то услугу. Самое лучшее, что ты могла бы сделать для Пионы, оставить ее в покое. Тогда, возможно, она все еще была бы здесь. — Слезы заблестели в глазах Перл. — А ты пытаешься делать вид, что переживала за нее, как будто она твоя сестра, и это нечестно. А сама… встречалась с принцем, старалась привлечь его внимание, хотя знала, как она к нему относилась. Это мерзко.
Зола сложила руки, защищаясь.
— Я знаю, ты не веришь, но я действительно любила Пиону. Я люблю ее.
Перл громко шмыгнула носом, словно останавливая рыдания, готовые накрыть ее.
— Ты права. Я не верю тебе. Ты лгунья и воровка, и тебе ни до кого нет дела, кроме себя. — Она замолчала. — И я собираюсь убедиться, что принц об этом знает.
Дверь в спальню Адри открылась, и та вышла из нее в белом с пурпурным кимоно, расшитым элегантными журавлями.
— О чем вы обе опять лаетесь? Перл, ты готова идти? — Она оглядела Перл наметанным глазом, пытаясь определить, нужны ли еще какие-нибудь доработки.
— Поверить не могу, что вы идете, — сказала Зола. — Что скажут люди, если вы все еще в трауре? — Она знала, что на эту кнопку не стоит нажимать, это было несправедливо, она слышала их плач сквозь тонкие стены, но сейчас у нее не было настроения быть справедливой. Даже если бы у нее был выбор, она бы не пошла. Не без Пионы.
Адри устремила на нее холодный взгляд, сжав губы.
— Коронация начинается, — сказала она. — Иди и вымой хувер. Я хочу, чтобы он выглядел как новый.
Радуясь, что не придется сидеть с ними во время коронации, Зола без возражений схватила свои костыли и направилась обратно к двери.
Она подключилась к сети, как только дошла до лифтов, и в углу зрения появилась трансляция с коронации. Еще шла предварительная церемония. Во дворец входила процессия официальных лиц, омываемая волнами журналистов и камер.
Зола взяла в кладовке ведро и мыло и заковыляла к гаражу, вполуха слушая, как диктор объясняет символическое значение разных элементов коронации. Вышивка на одежде Кая, гербы, которые были подняты, когда он приносил свои клятвы, количество ударов в гонг, когда он взошел на помост, все эти традиции, которые существовали веками и были заимствованы из разных культур, принадлежащих народам, которые вошли в Содружество.
Новости постоянно переключались на фестиваль, промелькнули случайно отснятые кадры — принц Кай на фестивале, во время приготовлений, и только эти кадры отвлекли внимание Золы от ведра мыльной воды. Она не могла не представлять, как она сейчас была бы с ним, во дворце, а не в холодном гараже. Как он пожимает руки каким-то представителям. Как он приветствует толпу. Как он старается улучить минутку, чтобы переговорить со своим советником с глазу на глаз. Как он улыбается ей, радуясь, что она здесь, рядом с ним.
Эти случайные кадры скорее успокоили, чем ранили ее сердце. Они напомнили, что в мире происходят куда более значимые события, и ее стремлению к свободе, насмешкам Перл, капризам Адри и даже его флирту с ней нет места в этой огромной картине.
Восточное Содружество короновало своего нового императора. Сегодня на это смотрел весь мир.
В одеждах Кая смешались древние и новые традиции. Горлицы, вышитые по мандариновому воротнику, символизировали мир и любовь. На плечи был накинут плащ цвета ночного неба с шестью серебряными звездами, означавшими мир и единство шести земных держав, и двенадцатью хризантемами, означавшими двенадцать стран, входивших в восточный союз, и то, какое их ждет процветание при новом императоре.
Советник стоял рядом с Каем на платформе. В первых рядах были представители каждой ветви власти от каждой провинции. Но взгляд Золы все время возвращался к Каю, как будто он притягивал ее как магнит, снова и снова.
Затем к присутствующим присоединилась небольшая группа — они заняли свои места последними. Это была королева Левана в сопровождении двух магов. Королева была в тонкой белой вуали, скрывавшей ее до локтей, прятавшей ее лицо и делавшей похожей скорее на привидение, чем на королевского гостя.
Зола вздрогнула. Она не думала, что до этого лунатики когда-либо присутствовали на коронации
