Он слушал, щурясь на ласковое солнце и время от времени кивал мне или прикладывался к бутылочке третьей 'Балтики'…
'Ты счастливый человек, Бальгар. Таких, как ты, один на миллион, ты знаешь… Я не завидую… хотя, нет! Завидую. Белой завистью. Меня вот никто никогда не любил. А я любил. А меня — нет… понимаешь?'
'Да, у меня тоже было так…'
'Балда, не было, раз говоришь. Любовь — она одна. И если не взаимная, то ты пропал. На всю жизнь останешься привязан к любимому человечку… Мне вспомнилось… когда я был маленький, я видел, как старшие мальчишки привязали собаку к последнему вагону товарняка…'
При этих его словах мне стало не по себе… А он продолжал…
'Я тоже, как та собака, Бальгар… Буду бежать, пока не упаду замертво…
Люблю до сих пор. И в такие минуты, как сейчас, я ненавижу весь мир, ты уж меня прости…'
Я положил руку ему на плечо. Сашка сидел угрюмый минут пять. Потом как-то собрался, заставил себя улыбнуться, и скоро уже шутил, как ни в чем не бывало.
Обманывает сам себя… а как быть, если уже нельзя иначе? если иначе жить не хочется?.. Я не стал ему напоминать, и он себе — тоже…
Просто мне открылась чужая бездна. На единый миг. Чужой Ад… Да каждый из нас носит в себе Ад. И я вот в чужой заглянул… нечаянно.
Потом мы говорили и о Юле, и о любви философствовали — и ничего. Но тот момент, когда я хлебнул сашкиного ужаса, я никогда не забуду…
187. —Монохром
Жили-были брат и сестра. Брата звали Ингар, а сестру — Джулай. И так они были похожи! И чертами лица, и забавным прищуром глаз на солнце, и мыслями, и привычками… но жили они в разных мирах…
Мир Ингара был ошеломляюще цветной, парящий. Гигантские зеленые леса островками виднелись где-то внизу, а все остальное пространство занимали Море и Небо, соприкасающиеся у горизонта.
В его мире жили драконы и сильфы, а прекрасные корабли бороздили просторы обоих океанов — Морского и Небесного.
Прекрасен был мир Ингара, прекрасен и сказочен. В нем всегда светило Солнце, яркое, слепящее, творящее чудеса в Море и Небе, когда игра золотого света создавала миракли в русалочьих городах на глубине или подрумянивало облака предзакатно-фиолетовым, или красило нижнюю кромку Неба в цвет морской волны…
А сам Ингар путешествует по своей Вселенной на корабле Скидбладнире, по Небу и по Морю…
Таков его мир…
Мир Джулай похож на старое кино. Это мир-монохром, где есть только два цвета — черный и белый, и их тени…
Это мир преданий и легенд. Это мир призрачных образов, штрихов на пожелтевшем пергаменте, повествующем нам о рыцарях и драконах, о диковинных лесах, чьи ветви порой закрывают небо, заставляя свет падать вниз тяжелыми лучами…
Каждый образ готов обрасти руническими надписями и поведать историю, только посмотри — и она появится. И для каждого она будет своя, иная, неповторимая…
Вот крылатый Змий, на которого замахнулся копьем юный рыцарь, храбрец (или безумец), не носящий доспехов… Но мне Змия жаль! Потому что у него грустные и умные глаза, которые словно умоляют понять его и остановить копье.
Но и лицо рыцаря отвагой светится и храбростью… Так кто тут злодей?.. Боги знают… но нам не скажут…
Мы можем только сочинять историю за историей, а молчаливая драма так и останется навеки застывшей в черно-белом мире Джулай…
В ее мире больше сумерек, а свет, если яркий, падает тяжелыми бликами, съедающими даже контуры…
И Небо, оно прекрасно в ее мире, и есть у него особая черта… оно видно с земли, оно в вышине, и надо задрать голову вверх, чтобы полюбоваться на крученые облака, где мчится любимый корабль Джулай — Летучий Голландец…
Вот так и жили Ингар и Джулай в разных мирах, которые соприкасаются на границе, как Море и Небо…
А где их граница?
Все очень просто. Они растут как два могучих древа из одного корня — ведь все они были когда-то набросками, грубыми штрихами на черновой бумаге, и лишь творцы потом решали, какой мир примет их и позовет за собой…
Оба мира прекрасны, оба удивительны. Просто один показывает тебе свои легенды и чудеса во всей красе, сразу, как они есть, а второй учит тебя творить их самому, и в твоей фантазии монохром обретает любой цвет…
Да, вот я, например, люблю зеленых драконов с желтым узором по чешуе, красным гребнем и бездонно-голубыми глазами…
(19 мая 2003 г)
188.
Пользуясь тем, что у меня выходной, забрал из школы Сольвейг. Нарвался на скандал…
Так, подробнее… Моя воинственная Сольвейг подралась с неким Максом (храбро, учитывая, что он старше и здоровее) и поставила ему знатный фингал. Макс, будь он неладен, решил пустить в ход тяжелую артиллерию — бабушку.
Ой, я чуть не сдох! Бабуленция и слышать не хотела ничего в оправдание Сольвейг. Тогда я решил подыграть: ах так! ах вот как! нет, как тебе не стыдно, Оля! безобразие! я маме скажу, она тебя накажет!
На сем старая ведьма угомонилась и отправилась с волчонком-внучонком своим домой.
А я по пути объявил расстроившейся Сольвейг, что я все напридумывал, просто чтобы отвязаться (она на это сказала, что я лучший в мире брат). А потом мы побеседовали о том, что драка — это вообще не выход. Это, так сказать, последнее средство, которое чести воину не делает…
В общем, пора отдавать ребенка на айкидо!..
189.
