Что вы делаете, когда напряжены, встревожены или опечалены? Вы более восприимчивы к искушениям, когда расстроены? Вы легче отвлекаетесь или чаще откладываете дела на потом? Как отрицательные эмоции влияют на ваше волевое испытание?
--
Эксперимент: найдите стратегию утешения, которая помогает от большинства самых популярных стратегий, призванных снимать стресс, нам не становится легче, но кое-что срабатывает. По данным Американской психологической ассоциации, особенно эффективны тренировки или игровые виды спорта, молитва или посещение религиозной службы, чтение, музыка, время, проведенное с друзьями или семьей, массаж, прогулка, медитация или йога, творческие занятия.
А меньше всего помогает играть в азартные и видеоигры, ходить за покупками, курить, выпивать, переедать, бороздить Интернет и смотреть телепередачи или фильмы более двух часов кряду.
Чем отличаются эти две группы стратегий? То, что по-настоящему снимает стресс, не приводит к всплеску дофамина и не полагается на обещание награды, а увеличивает выработку таких нейромедиаторов, как серотонин и ГАМК[27], а также гормона «счастья» окситоцина. Эти виды деятельности помогают прервать стрессовый ответ мозга, снизить содержание в крови гормонов стресса и вызвать восстановительную реакцию релаксации. Они не так будоражат, как занятия, провоцирующие выделение дофамина, и мы склонны
Когда у Дениз, которая отвечала за развитие нового ИТ-проекта, выдавался тяжелый день на работе, она награждала себя бутылочкой вина и свиданием с сайтом любимого агентства недвижимости. Она до отупения щелкала мышкой по бесчисленным предложениям гостиных, кухонь и задних дворов. Не ограничивая себя поисками по соседству, она проверяла, что продается в столь отдаленных городах, как Портленд, Роли или Майами. Около часа спустя она чувствовала себя не расслабленной, а скорее ошеломленной (и слегка приунывшей из-за собственной скромной жилплощади с явно не гранитными столешницами на кухне).
За несколько лет до этого, когда у Дениз была менее напряженная работа, по вечерам она любила ходить на йогу. Там ей удавалось отдохнуть и набраться сил. Она знала, что заниматься йогой полезнее, чем накачиваться вином и подглядывать в чужие окна, но ей представлялось, будто спорт — слишком большая морока. Порыв отправиться домой и откупорить бутылку вина был гораздо сильнее.
В рамках нашего эксперимента Дениз пообещала, что посетит занятие хотя бы раз. Она так и сделала. Это оказалось даже лучше, чем ей помнилось: ей не верилось, что она отговаривала себя почти три года. Понимая, что может опять забыть эти чувства и взяться за старое, после одного из уроков она надиктовала на телефон свои впечатления. И всякий раз, как Дениз хотелось свинтить, она слушала эту запись, так как знала, что в стрессе нельзя доверять импульсам.
Найдется ли у вас способ напомнить себе в стрессе, от чего вам становится лучше? Какую подсказку вы можете для себя подготовить?
Прошлой ночью я совершила ошибку — посмотрела вечерние новости. Первой шла история о разоблачении террористического заговора в Соединенных Штатах, потом последовали сообщения о ракетных ударах за рубежом и аресте молодого человека, который убил свою бывшую девушку. Под конец диктор пообещал мне рассказать об «удивительном продукте, который вы едите каждый день, в то время как он может вызывать рак». И картинка сменилась рекламой автомобилей.
Меня всегда занимало: почему компании рекламируют свою продукцию в передаче, от которой одни расстройства? Неужели они хотят, чтобы зрители запомнили их товар вперемешку со страшилками из вечерних новостей? И кому захочется пойти на распродажу в универмаг, узнав о жестоком убийстве или угрозе террористической атаки? Оказывается, что мне — и вам тоже, благодаря такому психологическому явлению, как управление страхом смерти.
По теории управления страхом смерти, человеческие существа — что естественно — не любят думать о своей смерти. Мы можем сколько угодно ее бояться, но она неизбежна. Когда нам напоминают о том, что мы смертны (скажем, каждые 29 секунд в вечерних новостях), в нашем мозге запускается реакция паники. Мы не всегда ее сознаем: тревога может быть едва заметной, создавать чувство легкого беспричинного беспокойства. Но даже если мы не осознаем этот страх, он немедленно вызывает у нас потребность сделать то, что заглушит чувство бессилия. Мы тянемся к своим любимым детским игрушкам — к тому, с чем мы чувствуем себя в безопасности, сильными, что утешает. Бараку Обаме пришлось долго извиняться, после того как в 2008 году, выступая перед жителями Сан-Франциско, он сказал, что в смутные времена люди «хватаются за оружие или религию». Но оставим политику, теория управления страхом смерти может многое поведать о волевых неудачах. Мы не только бросаемся к оружию или Богу, когда напуганы, но зачастую — к кредиткам, кексам и сигаретам. По результатам исследований, когда нам напоминают о нашей смертной природе, мы легче поддаемся искушениям, поскольку ищем надежду и защиту в том, что обещает награду и утешение.
Например, в одном эксперименте, проведенном в продуктовых магазинах, выяснилось, что, когда людей просят подумать о своей смерти, они составляют более длинный список покупок, склонны тратить больше денег на еду, которой «заедают стресс», есть больше шоколада и печенья. Кажется, я придумала новую стратегию розничных продаж: супермаркеты могут пригласить местные похоронные агентства, чтобы те раздавали при входе свои брошюрки. В другом исследовании обнаружилось, что после сообщений о смерти в программах новостей зрители благосклоннее принимают рекламу престижных товаров — роскошных машин и часов Rolex. Нет, мы не верим, будто Rolex защитит нас от ракетного удара — но эти товары раздувают нашу самооценку, с ними мы чувствуем себя значительнее. Для многих людей покупка — быстрый способ поднять настроение и ощутить уверенность в себе. Определенно поэтому мои соотечественники так живо откликнулись на пожелание Джорджа Буша после террористических атак 11 сентября 2001 года: «Мы с миссис Буш советуем американцам пройтись по магазинам».
Чтобы жать на наши тревожные кнопки, не обязательно направлять самолеты на небоскребы. Собственно, чтобы мы раскошелились, не нужно даже реальных смертей: телесериалы и фильмы дают тот же эффект. В одном исследовании, посмотрев сцену смерти из душещипательного фильма 1979 года «Чемпион», люди были готовы в три раза переплатить за ненужные предметы (и позже себя за это корили). Заметьте, участники эксперимента не поняли, что именно просмотр фильма повлиял на их склонность к тратам. Когда зрителям предоставили возможность купить герметичную флягу для воды, им просто казалось, будто они хотят флягу. Для сравнения: людей, которые увидели передачу National Geographic о Большом Барьерном рифе, фляга абсолютно не впечатлила, и они остались при своих деньгах. Именно так мы совершаем покупки, которые захламляют наши дома и заполоняют кредитные счета. Когда нам грустно и мы натыкаемся на возможность что-нибудь заказать, вкрадчивый голос в наших головах — или несколько дофа- минергических нейронов — шепчут нам: «Купи это — ты сам не знаешь, как ты все это хочешь!»
Стратегии управления страхом смерти отвлекают нас от нашей неизбежной участи, но когда мы обращаемся за утешением к соблазнам, то можем ненароком свести себя в могилу. Наглядный пример: предостережения на сигаретных пачках могут усилить желание затянуться.
По исследованию 2009 года, предупреждения о смерти вызывают у курильщиков стресс и чувство страха — на что и надеются в министерстве здравоохранения. Но, к сожалению, это беспокойство
