– Послушай… – скосив глаза в сторону Алекса, Полтава почесал затылок.
– Рассказывай, я ему доверяю как себе, – заверил я. – Тем более он по большей части бесполезен и глуп. Так что рассказывай без утайки, ты и так многое не рассказал.
– С чего начать? – поинтересовался Полтава.
– С истоков, – ответил я и закрыл глаза.
– С истоков так с истоков, – согласился Андрей. Выдержав паузу, он начал: – Бои без правил – это в первую очередь бизнес. И бизнес очень серьезный. Наша федерация «F-1» получила такую популярность и добилась успеха не только потому, что бои без правил – это круто и все дела. В этот бизнес вложили большие деньги, без них никак. Сам знаешь, без огромных вложений и связей такой проект, как бои без правил, ни за что не раскрутить. Я, как во всю эту структуру попал, сразу понял, что просто так тут ничего не дается. Деньги крутятся очень серьезные, и в этом турнире идет настоящая борьба за власть. Только я в этой борьбе не вписывался в заявленные рамки.
– В каком плане?
– Федерация предложила мне сделку. Я сливаю турнир в полуфинале Ибрагимову по очкам, а они выплачивают мне нехилую компенсацию. Я отказался. И тогда они решили меня отравить. Один из организаторов сказал, что у меня будут серьезные проблемы.
– Подожди, – вытянул я вперед руку. – Как так? Зачем это федерации?
– Да все банально, – хмыкнул Полтава, наливая чай себе и Алексу, который уже заснул прямо за столом. – Я несговорчивый человечек. А такой им не нужен. Им нужно шоу, им нужны бабки. – Он холодно посмотрел на меня. – Я не сливаю бои. Они захотели шоу – я им его устроил. Суть-то в чем – сейчас чемпионом является Олег Ховрин. Хороший боец, звезд никогда с неба не хватал, но побить его непросто. И у американской лиги UFC на Ховрина появились свои планы. Они договорились с руководством федерации «F-1» о трансляции его поединков в США. Подогреть интерес, так сказать, а потом уже обсудить подробности его покупки для их лиги. Ховрин связан контрактами с «F-1» намного теснее, чем я, и сам конкретно он ничего не решает. Ховрин разделался со всеми в России, с кем только можно, и теперь ему предстоит дорога к звездному пути в США. Осталось только в очередной раз доказать американским коллегам, что Ховрин – не просто боец номер один в России, а боец, на котором можно заработать деньги.
– А при чем тут ты?
– Контракт на три миллиона долларов, – проговорил Полтава. – И, чтобы эти три миллиона заполучить в свои жадные ручонки, Ховрин должен был выиграть.
– Подожди, – снова запутался я. – То есть победитель боя Полтавский – Ибрагимов выходил на этого чемпиона, которого федерация собиралась выгодно продать?
– Именно, – кивнул тот. – И вот незадача: когда у организаторов уже практически на руках такой выгодный контракт, появляются два милых парняги – я и этот Ибрагимов. Мы оба идем без поражений, оба идем чисто в сторону Ховрина, над которым так дрожит наша федерация. Нас и сталкивают лбами, только… – Он усмехнулся. – Похоже, что с Ибрагимовым они смогли договориться, а со мной нет. Вот и решили, что проще отравить строптивого бойца, чем заниматься всерьез. Они сейчас для вида покричат, посоревнуются, а потом меня же и сделают во всем виноватым.
– Как? – вдруг опешил Алекс. – Как,
– А очень просто, – опустил голову тот. – Сейчас проведут расследование, мол, нужно взять полный анализ крови, что надо все обследовать и…
– И? – вытянулся вперед я.
– Корицитин ядовит только в том случае, когда вступает в контакт с определенной группой допингов, – проговорил Полтава. – Есть такая категория препаратов, которые практически невозможно заметить при сдаче анализов и допинг-тестов. Но если они объявят, что в моей крови найден корицитин и он привел к отравлению, значит, я использовал допинг. И меня автоматически дисквалифицируют. Вот и все. Сговорчивый Ибрагимов сливает бой Ховрину, и американские коллеги покупают эту кормушку за хорошие бабки.
– Но ты же не использовал допинг?
– Ник, – улыбнулся Полтава. – Не будь наивным ребенком. Их все используют, только кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Я не имею права в этом признаваться.
– Постой, что-то тут не сходится, – хрипло рассмеялся я. – То есть ты знал, что они могут тебя слить? Ты знал, что они могут тебя подставить, после того как ты отказался сливать бой Ибрагимову? И все равно согласился участвовать? Тем более когда они тебя могли отравить?
– Сколько вопросов за раз, – поморщился Андрей. – Конечно, я ничего не знал. Я думал, что меня тупо засудят. Если выиграю нокаутом, банально не допустят к бою с Ховриным после обнаружения допинг- пробы. Обычно федерация этим не заморачивалась, а теперь сделает все по закону. Не допустить бойца до ринга проще простого, чего уж. Просто есть разные способы, вплоть до самых жестких, если парень упрямится.
– Да брось. – Алекс, который уже окончательно проснулся, недовольно посмотрел на нового знакомого и проговорил: – Ты сгущаешь краски. Да не может быть такого! Ну ладно, не допустят до боя. Ладно, «вдруг» обнаружат допинг, но чтобы травить прямо на ринге. – Он выпятил губу и проговорил: – Ты, может, съел чего перед боем в «Макдоналдсе»?
– Очень смешно, – хмыкнул я и посмотрел на Андрюху, который явно прикидывал: избить Алекса прямо здесь на кухне или все-таки вывести в подъезд? Щелкнув пальцами, я проговорил: – Зачем им тебя убивать-то?
Полтава поднялся с табуретки и молча поставил чайник. Снова усевшись, он тихо проговорил:
– У нас в клубе парень был один. Димка Одинцов, средневес. Возвращался вечером домой после тренировки, местные гопники решили, что этот парняга может поделиться с ними телефоном и деньгами (я только поморщился, вспомнив причину своего первого знакомства с Андрюхой). Через пару секунд они лежали на траве. – Полтава выдержал паузу и проговорил: – Еще через пару секунд неизвестно откуда взялись менты. Еще через пару часов выяснилось, что у одного из избитых сломан нос. Вроде как и случайность. И все по закону, даже подозрений ни у кого не вызывает. Сколько таких случаев было, когда профессиональных бойцов сажали за драку?
– К чему ты это?
– К тому, что Одинцов проиграл свой следующий бой, и, между прочим, за титул чемпиона России, – подытожил Полтава. – И уголовное дело не завели. Почему-то. А Димка потерял шанс отправиться в США и выйти на чемпионский бой. Вместо него поехал другой боец, который всегда умел договориться. – Полтава поставил кружку на стол и тихо проговорил: – Либо ты живешь по правилам федерации, либо тебя просто раздавят. И никто, даже родной клуб, тебе не поможет. К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. – Андрей посмотрел на меня. – Пока я двигался по рейтингу и пробивал себе дорогу к вершинам, меня не трогали. А вот когда настала пора боев, в которых крутятся крупные бабки, – все, остановись, парень, у нас свое шоу. Договор – это еще не все, – кисло улыбнулся Полтава.
– А что теперь? – спросил я.
– Да ничего, – вздохнул Андрей, он поднялся с тумбочки и подошел к окну. – Свалю к дядьке родному. Я иногда к нему приезжаю тренироваться. У него домик на острове на Иваньковском водохранилище. Отсижусь недельку-другую, посмотрю, как вся эта канитель пройдет. Потом это все уляжется, попрячусь чуток. Может быть, удастся свалить из России. На Украину, например, там счастья попробую в местной лиге боев без правил.
– Да ну ее, эту Украину, – подал голос Алекс.
– Правильно, – поддержал друга я. – Тебе что, теперь все прятаться? А мама как же?
– Мама… – Полтава вдруг осекся и замолчал. Он несколько секунд сжимал кулаки, затем промолвил: – Она сейчас не в Москве. Она даже не знает, кем я работаю. Думает, тренером.
– Понятно. И что? Пустишься в бега? Просто так уедешь?
– А что еще остается? – спросил Андрюха. – Сам знаешь, после такого скандала мне вряд ли удастся что-то сделать.
– А к ментам? – задал я вопрос.
– Все менты во власти федерации, – усмехнулся Полтава. – Даже если я к ним и обращусь – то дальше
