– Как – не знаю; знаю, что ножом убили.
– Никого это не насторожило? Режут Болта, на другой день – Сашу Игрока. А? Может, кто-то, хотя бы шепотом, высказывал свои мысли на эту тему? Разговоры же были!
– Болта мог зарезать кто угодно. Он после смерти Халявы тусовался сам по себе, дурил, пил с бомжами, бомжих трахал, банки с огурцами солеными из кладовок воровал, по мелочи тряс молодых лохов в парке – быковал. Опустился ниже плинтуса. Это его закономерный финал. Естественный.
– Ясно. Но слишком уж складно получается: унижают Крючкову, проходит определенное время, и начинается – все виновные в ее теперешнем рабстве мрут, как мухи – Халява, Болт, Игрок, Гусь.
– Пепс и Член живы.
– Они могут идти не в счет.
– Или еще не вечер, – заметил Сашка.
– Согласен! Может статься, их очередь на подходе.
– Халяву не убили, – уточнил Демон.
– Ты уверен? – Сергей ухмыльнулся. – Сейчас множество химических соединений, которые вызывают смерть с признаками сердечной недостаточности и полностью рассасываются в крови, не оставляя следа в организме жертвы. Халяву могли отравить. Этот вариант не следует отбрасывать!
– Почему других не отравили?
– Пока не знаю. Но очень много совпадений – это настораживает.
Дело Болта было еще «свежим» и крутилось в оперативном отделе Заводского РОВД. Бравые опера Каськовский и Маев, завидев Сергея и Филиппова, оскалили хитрые рожи в улыбках.
– Какие люди!
– Приветствую служителей закона, – ухмыляясь, пожал шершавые ладони оперативников Сергей, без приглашения усаживаясь на единственный в кабинете мягкий стул – на него усаживали подозреваемых (бравые опера протирали задницы на жестких стульях). Сашка Филиппов остался стоять у двери.
– Че приперся, Серега? – не теряя веселости, перешел к делу Маев. – Али решил нас угостить? Ты ужасный человек! Всех подкупаешь, а мы потом испытываем моральные терзания – стоило идти на незаконное сотрудничество с частником? А? Не продешевили ли?
Все в кабинете рассмеялись.
– За пивом и водкой дело не станет, – сказал Сергей. – Могу и денег дать.
– Обижаешь! Ты знаешь – мы честные менты, денег не берем, только натурой…
– Договорились! Меня очень интересует один «мокряк».
– Ах ты, деляга, за счет наших дедуктивных способностей хочешь озолотиться? Небось подцепил клиента, а к нам прибежал за информацией, – заключил Каськовский. – Хитроумие, Баринов, никого до добра не доводило.
Сергей поднял вверх ладонь, требуя внимания.
– Алик, ты не прав. Я кручу одно дело, но оно не имеет к этому «мокряку» никакого отношения.
– Почему тогда ты здесь?
– Из любопытства. Мои клиенты, видя полное сходство этого «мокряка» и моего, абсолютно не испытывают волнения. А я испытываю. Как охотничий пес.
– Легавый, – подал голос от двери Сашка Филиппов.
– Что за «мокряк» ты ведешь? – насторожились опера.
– Он не в вашем районе. Не хочу загружать ваши и без того усталые мозги.
– Ты гад! – шутливо возмутился Маев. – У нас усталые мозги… Алик, гони его в шею!
– Правильно говоришь, сейчас мы вышвырнем этих частников из госучреждения! Какой «мокряк» тебя интересует, Сережа?
Баринов скривил рожу, собираясь продолжать беседу в шутливом тоне, но его пресек громовой хохот Маева.
– Алик, Баринов похож на Джима Керри. Такой же кривлячий, только маленький. Тот высокий, а наш – поменьше. Эйс Вентура идет по следу украденного хомяка. Ха-ха. Эйс! Баринов, мы будем звать тебя Эйс!
Только вчера, в честь какого-то события, один из ведущих центральных каналов показал два старых фильма про зоологического помощника зверью в беде Эйса Вентуру, со всеми кривляниями и жестокими шутками неподражаемого Джима Керри.
Сергей поскучнел – если это не пресечь, скоро вся полиция будет обращаться к нему не иначе как Вентура.
– Стоп веселье! Хочу узнать, кто убил гражданина по кличке Болт.
– А-а, ты про него. Дело плевое… Его убил один хлыщ – Васька Тополев, обалдуй, двадцати шести лет, неработающий, ранее не судимый.
– Он у вас?
– Нет, где-то бегает, прячется по подвалам.
– Ищете?
– Нам это надо? Сам придет. Такие долго не выдерживают.
– Откуда узнали, что он?
– Мамаша его сказала. Все сошлось. Нож кухонный нашли с его отпечатками пальцев. Короче, Болт погиб по пьяни, бухал с этим Тополевым… Мамаша Тополева говорит, что-то они не поделили, а что – не уточняет. Хотя пьяные найдут, что не поделить.
– Адресок мамашки дадите? Хочу переговорить с ней.
– Бери. Но мы тебе все рассказали. Обычная бытовуха, Эйс.
Из Заводского РОВД поехали по адресу Тополева.
Демон, узнав, что Болт погиб в пьяной ссоре, еще сильнее укрепился в мысли, что версия мести бывшей супруги Игроку несостоятельна.
– Ты притягиваешь факты за уши друг к другу. Да, погибли или умерли люди, причастные к опусканию Крючковой, но это произошло не по воле одного человека, тут не связанная единая цепочка, а простые совпадения, – управляя машиной, говорил Демон. – Надо начинать прорабатывать новые версии. Крючкова – это тупик.
– Согласен с тобой, – отозвался Сергей.
– Согласен, что тупик?
– Согласен, что пора прорабатывать новые версии. Надо параллельно прорабатывать несколько вариантов.
«Десятка» замерла у облезлой хрущевки. Сергей и Филиппов покинули машину, хлопнули дверцами. Филиппов взглянул на часы, с деловым видом поинтересовался:
– Ты прорабатываешь Болта для очистки совести, Эйс?
Сергей ужаснулся – дурак Сашка решил мотать ему нервы этим гадким прозвищем? Ну нет!
Он сунул Филиппову кулак под нос:
– Я не похож на Джима Керри. Я не Эйс Вентура и расследую не смерть енота, а убийство человека. Если будешь меня бесить дурацкими прозвищами, я тебя уволю без выходного пособия.
– Понял, – согласился Филиппов. – Ты босс, и ты прав!
Убийца Тополев жил в однокомнатной квартире на первом этаже. То есть квартира принадлежала его матери – алкашихе и грязнуле, а он, не вникая в причины вечного маминого праздника, философски пил с ней за компанию.
Пьяная мамаша пустила Сергея с Филипповым безбоязненно, хлопала ресницами и ничего не могла объяснить. Квартира была абсолютно пуста – старые обои, обшарпанный, давно не крашенный пол, разбросанные по полу старые, истоптанные газеты, на подоконнике кружки, стаканы, пустые консервные банки, полные окурков, полбутылки самопальной водки.
– Ничего не знаю. Ничего, – бубнила мамаша, отступая в глубь комнаты. Она была так пьяна, что не могла смотреть – ее веки непроизвольно смыкались.
Сергей задумчиво посмотрел на Филиппова. Все, как говорится, было понятно без объяснений. Сашка деловито заглянул на кухню и в туалет, но ничего, кроме грязи, не высмотрел.
