– Ты свободен?
– Ближайшие восемь часов.
– Пистолет с собой?
Матвеев хлопнул себя по карману.
– Проводишь меня в село Холуево, поохраняешь. Ты да вон Филиппов.
Вошедший на кухню Демон молча пожал Матвееву руку, сел за стол, придвинул к себе тарелку холодных пельменей.
– А ты че? – Матвеев ухмыльнулся, кивнул Демону. – Не охраняешь?
Тот хрюкнул.
– Я отдыхаю.
– Ха-ха, понимаю. Боишься в Холуево светиться со своей прической? Там таких модных парней не любят… Сергей, садись хавать!
– Пойду руки помою. Филиппов, ты мыл руки?
– Нет.
– Спасибо тебе! Хватал ручищами дерьмо и за еду, а потом глисты! А я с тобой вместе питаюсь. Ты, гад, меня заразить собрался?
Демон заржал. Он воспринял ворчание Сергея, как и требовалось – Сергей разыгрывал обиженного начальника, которого плохо слушается подчиненный.
– Какое дерьмо я брал руками? – незлобиво возмутился Филиппов, не собираясь выходить из-за стола.
Его тупость Сергея взбесила – не понимает, козел, что ему надо с ним посекретничать в ванной!
– Иди, мой! – потащил он Филиппова силой.
– Чего он с цепи сорвался? – толкнул в бок Демона обжиравшийся дармовой колбасой Матвеев. Он уцепился за Филипповым в управлении, где тот что-то бурно обсуждал со своим дядей-капитаном. Что – не сказали ни тот ни другой. Матвеев подумал – что-то личное, родственное, и напросился обедать.
– А, ну их. Они команда. Сами разберутся, – вылавливая скользкие пельмени из миски пальцами, отмахнулся Демон. Он только сейчас осознал, как голоден, и, кроме насыщения, его уже ничто не интересовало.
В ванной, пустив воду, Сергей спросил тупого Филиппова:
– Сказал Апостолову о детском порно?
– Сказал. И про трех ребятишек, которые еще где-то маются, тоже сказал.
– Ну? Есть информация?
– Дядя сам все вызнает и потом сообщит.
– Что вызнает, что сообщит? – бесился Сергей.
Филиппов задумался, а потом сказал:
– Все.
После этого он принялся мыть руки антибактериальным мылом.
Отобедав, выехали в село Холуево. Демон вел «десятку» в мрачном настроении. У дорожного знака «Холуево. 2 км» он нажал на тормоз и вывел машину на обочину.
– Дальше пешком, – сказал он.
– Правильно. Туда таким, в косичках, путь заказан, – весело отозвался Матвеев с заднего сиденья.
– Это феодализм! Это, как его… – Демон пытался подобрать еще слово, потом сердито обернулся к Матвееву и Сашке. – Возмутительно. А ты, мент, еще и радуешься такому обстоятельству!
– Но-но, – построжал Матвеев.
Увидев замешательство Демона от своего афронта, совершенно довольный собой, он толкнул дверцу и вышел из машины, следом вышел Филиппов и последним Сергей.
До села хлюпали в жидкой грязище. Матвеев шел в добротных сапожках, ему было все равно, а Сергей с Сашкой изрядно промочили ноги. Еле нашли дом, где квартировала Анжела Устинова, – подсказал встречный бухарь в телогрейке, кирзовых сапогах и семейных трусах.
Пройдя во двор, долго стучали в дверь веранды. Дом был бревенчатый, старый. Вышла задумчивая тетка лет пятидесяти.
– Чего вам?
– Нам Анжелу, – сказал Сергей.
– А вы кто?
– Мы друзья.
Сергей успел заметить, что на одном из окон дрогнула занавеска – Анжела наблюдала за ними в щелку.
– Скажите, мы от Татьяны Крючковой. Нам надо поговорить с ней. Всего десять минут, – торопился убедить тетку Сергей.
– Ждите здесь.
Сергей обернулся к своим сопровождающим. Матвеев переминался с ноги на ногу с совершенно безмятежным спокойствием. Сашка, наоборот, чуть пританцовывал, словно очень хотел по-маленькому. Сергей не питал особых надежд на визит к Анжеле Устиновой, просто по ходу дела возникла возможность выяснить, какие отношения у группировки Вазелина с братвой Паши Степного. Из виденного прежде следовало, что «степные» с «вазеловскими» ладили, а споры решали мирно (малой кровью).
Дверь отворилась, и на улицу вышла, в накинутой на плечи шали, эффектная, чуть полноватая молодая женщина.
– Вы хотели со мной поговорить? – спросила она.
– Меня зовут Сергей Баринов, я сыщик – частный детектив. Я расследую одно частное дело и по ходу его вышел на Пепса и Харви Райнота.
Анжела вздрогнула при упоминании имен своих обидчиков.
– Они погибли, – поспешил сказать Сергей. – Вы знаете?
– И что? – уже отчужденно спросила Анжела. – Они обидели меня и отца. Отец из-за них…
– Я знаю. Все знаю. Я, собственно, не из-за них здесь. Кто вам посоветовал обратиться за помощью к Паше Степному?
– Вам какое дело? – возмутилась Устинова.
– Самое прямое! – вдруг грубо вмешался Матвеев, оттеснив Сергея, и впихнул Анжеле в лицо свое развернутое удостоверение. – Оперуполномоченный Матвеев. Ты, сука, навела бандитов – они убили человека!
– Они напали на меня и отца! – взвизгнула Устинова.
– В полицию почему не заявила? Самосуд организовала? На хрен увезу сейчас в наручниках, и сядешь лет на десять!
Устинова побледнела, хватала ртом воздух, не зная, как ей быть.
– Быстро колись: кто тебя к Пашке отправил?! Ну? Я же по глазам вижу, что ты в этих делах не сечешь, тебя научили… А это подстава! Скажи: кто? И сиди себе на хрен в этой деревне до окончания века!
– Мне Таня посоветовала. Таня! – она уже обращалась к Сергею, ища в его глазах защиты.
Сергей в душе порадовался – Матвеев ему здорово помог. Не будь его, ушел бы он ни с чем восвояси. Оказывается, Крючкова научила подругу искать правды у бригады «степных». А какая у бандитов правда? Или ограбят, или убьют. Значит, она хотела смерти Пепса и Члена. Хотела. А говорила: «Я слабая женщина, я их всех простила…»
Когда шагали по грязи обратно, Филиппов дернул Сергея за рукав.
– Получается, Крючкова – организатор всех убийств?
– Как ты догадался? – изобразил удивление Сергей.
– Сложил два и два.
– Никому не говори, что ты слышал из уст Анжелы.
– Почему?
– Прежде всего – презумпция невиновности. Надо проверить все варианты. И потом, у меня другие планы в этом расследовании.
– Помню… Но ты собираешься найти убийцу Игрока?
