ищут. Так что… Сережа, мне нужно знать точно: она погубила Сашу? Ведь единственный, кто еще жив и в долгу перед ней – это я…
– У меня нет доказательств, – повторил Сергей. – Только косвенные, то есть – ее заинтересованность.
– Плохо, Сергей! Плохо!
За квартал до дома Сергея «Ленд Крузер» притормозил. Вазелин сказал:
– Сережа, ступай домой. И напарника прихвати. Демон поедет со мной. Утром он будет на месте.
– До свидания, – покинув салон, кивнул Сергей.
– До свидания, – попрощался с бандитами Сашка жалким детским голосом – сегодняшнее приключение его порядком потрясло. Он вдруг почувствовал, что твердая корка бесчувственности к чужому горю стала очень тонкой – ему уже не хотелось острить, ощущение было такое, будто он выкупался в болотной жиже и чудом не захлебнулся.
Джип бандитского барона умчался. Сергей ощутил, как холодно стоять на ветру апрельской сырой ночью. Он зыркнул на помятого, очумелого Филиппова.
– Время скажи.
– Часа три.
– Потопали домой. Надо позвонить твоему дядьке и посекретничать.
– Чаю надо горячего в первую очередь.
– Каждый о своей болячке…
– За нами не следят? Позвоним, а нас – бац!
– Им не до нас – Вазелин давит Крольчонка.
Добравшись до дома, сбросили в прихожей верхнюю одежду. Сергею захотелось немедленно погрузиться в горячую ванну и таять, но требовалось звонить Апостолову – слишком разыгрались страсти. Филиппов уже гремел кастрюльками на кухне – он не только чаю в первую очередь захотел.
Пройдя в гостиную, Сергей рухнул в кресло, подвинул к себе телефонный аппарат. Набрав номер, долго ждал ответа – безуспешно. Пришлось звонить дежурному.
– Дежурный? Мне нужен капитан Апостолов.
– Кто говорит? – в трубке сквозь хрипы пророкотал бесстрастный голос.
– А ты кто?
– Не ты, а вы. Старший лейтенант Горов.
– О, Семеныч! Баринов на связи. Мне нужен дядя Алеша. В кабинете его нет.
– Баринов? Давно не виделись. Подержи трубку, я сейчас выясню, в управлении он или отдыхает.
– Он точно не отдыхает, я бы сюда не звонил.
Минут через пять в трубке отозвался Апостолов:
– Сережа? Что-то стряслось?
– Ты выяснил насчет похищенных детей?
– Выяснил. Но по телефону всего не скажешь.
– Давай увидимся, и прямо сейчас.
– Где?
– У-у… Сейчас прикину. В пиццерии «Милан». Она открыта круглосуточно.
– Через пятнадцать минут я там. Платишь ты.
– Излишне напоминать.
Опустив трубку, Сергей расслабил вытянутые ноги, закрыл глаза. Чай пить он не будет – попьет в пиццерии. Если нагрянут «вазеловские», объяснит свое отсутствие желанием закусить посреди ночи свежеиспеченной пиццей с грибами и анчоусами, в приятной обстановке кафе.
– Сашка! – позвал громко, не открывая глаз.
– Чего? – судя по голосу, Филиппов уже что-то жрал.
– Я сейчас уйду. Ты сиди здесь, можешь завалиться дрыхнуть. Придут бандюки, скажешь – я побежал за пиццей и коньяком.
– Пиццу же заказать можно!
– И коньяк заказать?
– Ты правда коньяк принесешь?
Сергей ухмыльнулся, открыл глаза, нехотя, но резко встал.
– Алкаш. Пей чай, и спать. Завтра трудный день.
– Куда труднее! – возмутился Сашка, обжираясь чем-то.
Подходя к наружной двери, Баринов хмыкнул:
– Интересная работа у тебя, денежная, а ты ноешь, как сука.
Сашка возмущенно выглянул из кухни:
– Тебе пора бы отвыкнуть от ментовского жаргона!
– Поучи меня, – проворчал Сергей, выходя из квартиры. Спускаясь по ступеням лестницы в темном подъезде, возмущался про себя – терпит в помощниках полного идиота!
До пиццерии «Милан» было десять минут быстрого хода через темные дворы. Подняв воротник и нахлобучив кепку, Баринов заспешил по тротуару, стараясь не залезть в лужи и собачье дерьмо.
Миновав две длинные десятиэтажки, он оказался у заброшенного разграбленного общежития. Дальше был узкий проход на другую, тоже совершенно темную улицу, вдоль которой тянулись деревянные заборы старых частных домишек, а уже за ней начинался освещенный проспект, и пиццерия «Милан» заливала округу мягким голубым свечением.
– Стой, козел! – Хриплый окрик, как выстрел в спину из темноты.
Сергей вздрогнул – по телу пробежал озноб испуга, но быстро ушел в землю. Он обернулся. От черной громады общежития на него двигались силуэты двух мужчин. Или бомжи, или дворовая шелупонь.
И снова Сергей испытал сожаление, как тогда, когда его подловили в подворотне подонки Вазелина, – хоть он и служил одно время в органах, драться, как киношный полицейский, не научился. Конечно, вдвоем они его уделают, и деньги отберут, а денег полный кошелек…
Сергей набрал побольше воздуха в легкие и сиганул прочь.
– А-га-га! – обрадовались хулиганы. – Стой! Удавим!
Сергей несся так, что ветер свистел в ушах. Топот ног преследователей неотступно раздавался за спиной. Вот он уже выскочил на улицу, где из-за темных заборов залаяли злые дворовые кобели, вон уже виден горящий ярким светом проспект… Еще сто метров, пятьдесят, десять…
Он выпрыгнул прямо на проезжую часть и пробежал еще с десяток метров. Никто не вырвался из темного проулка. Отстали. Сергей перевел дух – вот приключение! Ночью свободно по городу не пройдешь. Успокоившись, он посмотрел на притягательные бегущие огоньки пиццерии. И тут же боль обожгла его – тупой тяжелый удар рубанул в спину. Сергей выгнулся от боли, схватился за поясницу – подонки из темноты метнули в него обломок кирпича.
Входя в почти пустой зал пиццерии, Сергей продолжал держаться одной рукой за спину – было все еще очень больно.
Апостолов порадовался его скорченному лицу.
– Ага, Серега, тебе тоже перепадает на орехи!
– Шпана ночная, твари, – выругался Сергей, присаживаясь за столик. – Заказал пиццу?
– И пиццу, и по двести граммов водочки.
– Выкладывай информацию, мне некогда.
– Пойдешь второй бок подставлять?
Официантка принесла две тарелки с пиццей и два граненых стакана с водкой.
– Ничего лишнего, – одобрил натюрморт Апостолов. – Выпьем, Баринов, чтобы жизнь стала лучше.
– Давай, за здоровье.
Опрокинув в рот полстакана водки, Сергей долго нюхал кусок пиццы – хорошо. Боль сразу притупилась, а в желудке стало горячо-горячо.
– Итак?
– Итак, смотри сюда, – Апостолов полез во внутренний карман. – Те, кто тебя интересует.
Апостолов разложил на столе перед Сергеем три фотографии. Симпатичные девчоночьи
