цифр, потом добавил: – Вы обязаны дозвониться, это очень важно. Абонент – майор Шевелев Юрий Иванович. Передадите информацию: Максимов преследует сбежавшего преступника. Улица Гоголя, в направлении центра. Белое такси, номерной знак «К 205 МН». Пусть предпримут меры. И, девушка, ради всего святого, оставайтесь на связи!
Преступник отрывался, и сыщик, прибавив газу, вцепился в руль. Он так таращился в лобовое стекло, словно собирался протереть в нем дыру! Голова уже практически не работала, вместо одной дороги перед глазами разбегались две… Приближалось кольцо – абсолютно пустынное в этот ранний час. Такси с Филатовым уже шло по кругу, но вдруг остановилось, когда ему наперерез с примыкающей улицы вывалился здоровенный черный джип и перегородил дорогу. Максимов изумился: не может быть! Какое быстрое «обслуживание»… Ай да Шевелев! Он машинально сместился к правой полосе, тоже остановился. Но быстро почувствовал, что происходит что-то не то. Из джипа выскользнули двое крепко сложенных людей – зловещие силуэты без лиц потекли к такси. Вдруг распахнулась левая дверца, из машины выскочил шофер и бросился бежать. Хлопнул выстрел – водитель рухнул на колени, а потом лицом – в асфальт. Максимов ахнул. Вот суки! Ну, точно, Филатов ведь кому-то звонил, подхватили дружки-приятели! Он заскрипел зубами, включая передачу, защелкнул ремень. А из такси уже выбрался Филатов и ковылял, прихрамывая, к джипу. Один из убийц помог шефу взобраться в салон. Хлопали дверцы, подручные рассаживались. Джип уже давал вираж, когда «Рено», ведомое Максимовым, объехало неподвижное тело и, разогнавшись, вонзилось в заднюю дверь…
Он сам не смог бы внятно объяснить, что рассчитывал этим сказать. Тупая ярость затмила голову. Его могли изрешетить свинцом, и он бы даже не пикнул. Отвалился бампер, разбились фары. У джипа перекосилась дверь. Максимова тряхнуло, но он не пострадал. Машинально нащупывал под сиденьем монтировку – ведь должна быть у уважающего себя водителя под сиденьем монтировка! Но самое странное, что из внедорожника не посыпались, размахивая кулаками и пистолетами, низколобые братки, не захлопали выстрелы. Джип взревел, затряс боками, отпихнул от себя прилипшее «Рено» и помчался дальше по кольцу. Максимов – за ним. Такси не получило серьезных повреждений, не считая фар и смятого кузова.
Они неслись друг за дружкой – мимо мигающих желтых светофоров и примыкающих улочек, мимо просыпающихся высоток, мимо неправильно припаркованного эвакуатора. Максимов надавил на звуковой сигнал и удерживал его большими пальцами – теперь короткая кавалькада не только вдвое превышала допустимую скорость, но еще и орала. Ожила рация.
– Константин Андреевич, ответьте… – забубнил срывающийся женский голос. – О господи!..
– Ничего, ничего, девушка! – кричал Максимов. – Можете называть меня Константином Андреевичем, я потерплю!
– Здесь майор Шевелев на параллельном аппарате. Он требует от вас доклада – где вы находитесь, и вообще…
– Отлично, будет ему доклад… Слушайте и транслируйте!
Он выхаркивал сжатые фразы – про свою освоенную пять минут назад профессию таксиста, про черный джип, первая цифра у которого точно единица (хорошо хоть ее разглядел), про координаты, про расстрелянного таксиста (дай бог, что только ранен) – «Скорую» ему немедленно! Про кавалькаду, про звуковой сигнал, по которому легко можно вычислить ее местонахождение…
Двигатель хрипел, умолял о пощаде. Он летел далеко за сотню, но уже отставал. Джип играючи уходил в отрыв, отдалялся. Напротив Центрального рынка дорога была пуста. На фоне серого неба отчетливо выделялись купола павильонов. Там его и срезали. Рассредоточивать снайперов было некогда, автоматчики укрылись за крытой остановкой и дружно открыли огонь из автоматов – по колесам. Рассчитывали, видимо, на то, что хоть кто-то, да попадет. Колеса по правому борту рвались, как промокашки. Джип затрясся, завилял, как горная тропа. Водитель потерял управление, машина запрыгнула на тротуар, на котором, слава богу, никого не было, задвигалась какими-то судорожными рывками – словно тушканчик, которому прострелили ногу. Прижалась к бетонному забору, стыдливо прикрывающему стройку, и принялась «шлифовать» свой правый бок. Неизвестно, как долго это продолжалось бы, не возникни на ее пути коммерческий киоск, который она прободала так, что весь капот превратился в лохмотья. Двери покорежились, их заклинило. Водитель и напарник ногами выбили стекла. Но выбрался только один и успел пробежать несколько метров. Тут простучала автоматная очередь, и он покорно рухнул на колени, забросив руки за голову (видно, не в диковинку сдаваться правоохранительным органам). Спецназовцы уже подбегали, разбивали замки прикладами, выволакивали бандитов и непривычно тихого Филатова…
Когда подъехал Максимов, с удивлением обнаруживший, что по-прежнему сдавливает «лепешку» звукового сигнала, все трое лежали на тротуаре, визжали, закрывались руками, а бойцы энергично занимались рукоприкладством и воспитанием жестокости. Сыщик встал у тротуара, безучастно глядя, как спецназовцы волокут в свой «фирменный» автобус избитых бандитов. Неужели ВСЕ? Он откинул голову, в которой вдруг одна за другой стали рваться осколочные гранаты, потом открыл дверцу и сделал слабую попытку выбраться из машины. Попытка провалилась – ноги обмякли и не держали.
– Господи Иисусе, какая беспомощность… – Человек, в котором он не без удивления узнал светловолосого коллегу Филатова капитана Силантьева, помог Максимову покинуть салон, но тот предпочел не испытывать слабые ноги, рухнул «пятой точкой» на бордюр. – Все, Константин Андреевич, это конец – банда обезглавлена и обезврежена. Вы молодец, не ожидали от вас такого…
– А вы – лопухи… – пробормотал Максимов.
– А мы – лопухи, – согласился, немного подумав, Силантьев. – Но, в общем-то, сработали оперативно – вырвали, так сказать, вожжи у вашего Шевелева. Вам очень плохо?
– Отличный вопрос, – похвалил Максимов. – Не могу избавиться от ощущения, что меня уже нет. Прошу прощения, капитан, вас я тоже подозревал – как соучастника Филатова. Вы же не из… этих?
– Типун вам… – Силантьев поперхнулся, закашлялся. – Перегибаете, Константин Андреевич, в системе органов еще остались некупленные и непроданные сотрудники.
– Серьезно? – удивился Максимов. – Ладно, простите, капитан. Но почему вы проморгали? Работать бок о бок с таким – не побоюсь преувеличения – монстром и пребывать в полном неведении…
– Я изучал ваше жизнеописание, Константин Андреевич, – раздраженно отозвался Силантьев, садясь рядом и закуривая сразу две сигареты. Затянувшись из «двустволки», расстался с одной, протянул сыщику. Тот кивнул в знак признательности. – Вы пятнадцать лет прожили бок о бок с женой, не подозревая, что она из себя представляет. Вас не осудили за ее убийство – очевидно, это что-то значит, верно?
– Довод убийственный. – Максимова аж перекосило. – Из разряда «сам дурак». Уговорили, капитан, принимается. Вы спасли меня от чего-то два часа назад, это забавно, да и сейчас отреагировали быстро. Спасибо. Надеюсь, меня не посадят за то, что, угрожая водителю пистолетом, я завладел в корыстных целях его машиной, а потом бессовестно ее разбил?
– Надеюсь, вас не посадят, – допустил Силантьев, – а если повезет, то и компенсацию за нее заплатит государство. Вы внесли немалую лепту в дело ликвидации банды – это забавно вдвойне, – неохотно признался он. – История простая. Сигнал о том, что человек по имени Максимов томится в 15-м отделении, ушел не только в полицию. Спасибо дежурному. За вами велось наблюдение – ненавязчивое, разумеется.
– Вы подозревали Филатова?
– С недавних пор. Вечерами капитан Филатов редко бывает дома. Жена говорит, что на работе. К любовным похождениям равнодушен. Но кто бы связывал одно с другим? Занятная реакция на слова майора Шевелева, что вам знаком голос главаря бандитов. Я ни разу не видел, чтобы Роман волновался. Сдержанный человек, умеет держать себя в руках, в отличие от некоторых. Когда скончался сын Филатова (семилетний мальчуган, у него был врожденный порок сердца), Роман не проронил ни слезинки. Стоял, точно каменный, а на следующий день вышел на работу. Н-да уж… А тут внезапно пот пробил. В лице ни жилочки не дрогнуло, а со лба течет, как из трубы. Но опять же – кому это надо, связывать одно с другим? Лейтенант у нас в управлении – молодой, въедливый, язва та еще растет – проявил нездоровое любопытство. Из спортивного интереса. Начал сопоставлять факты – даты наиболее ярких выступлений банды накладывал на информацию о местонахождении Филатова в интересующие дни. Втайне беседовали с женой. Получилась странная картина. Но не привлекать же человека за досужие домыслы?
– Действительно, – вздохнул Максимов, – для вашей конторы это недопустимо – привлекать человека за
