— Как-то странно, — покачал головой Стивен. — Кажется, здесь есть какое-то недопонимание, но это уже мои проблемы, а не ваши. — Он собрался уходить и в последний момент спросил: — А может быть так, что профессор Ланг лечит мальчика где-то частным образом, учитывая сложившиеся обстоятельства?
Натали скорчила недовольную рожицу.
— Честно говоря, ни разу еще не сталкивалась с подобными обстоятельствами, — произнесла она. — Так что ваши предположения настолько же верны, как и мои. Ральф, естественно, ничего мне об этом не сказал.
— Может, я завтра позвоню и спрошу его самого?
— Это подразумевает, что вам придется остаться здесь на ночь, хотя вы и не планировали?
— Верно.
— Послушайте, — сказала Натали, — у меня есть номер профессора Ланга. Его следует использовать только в экстренных случаях, но я все-таки позвоню.
Стивен искренне поблагодарил приветливую докторшу и подождал, пока Симмонс пыталась дозвониться Лангу, но безрезультатно.
— У него телефон отключен, — недоуменно сообщила она. — Давайте так, вы оставите свой номер телефона, а я позже попробую еще раз. И дам вам знать, что он скажет, а если не будет слишком поздно, вы сможете отправиться обратно в Лондон.
— Буду премного обязан.
С городком Лестер Стивен знаком не был. Он немного поездил по округе, привыкая к местности, прежде чем нашел место для парковки и отправился гулять пешком. Ему казалось, что так лучше думается. Решив сэкономить немного времени, он позвонил Джону Макмиллану до того, как шеф покинул министерство на ночь. Стивен попросил его еще раз проверить насчет местонахождения Анвара Мубарака.
Натали позвонила в половину шестого вечера.
— Только что пообщалась с Ральфом; он сидел на совещании. Но он ничего не знает про того мальчика. По крайней мере я точно уверена в этом.
— Простите?
— Боюсь, это моя вина. Мне показалось, что вам не хотелось, чтобы я напрямую задавала подобный вопрос по телефону в виду щекотливости ситуации. Так что я вляпалась в небольшие неприятности, спросив про ребенка-иммигранта, возможно, недавно прибывшего, но пропущенного с болезнью, название которой начинается на «Т», и о котором мне не было известно, но, вероятно, знает сам доктор Ланг.
Стивену пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не расхохотаться.
— Думаю, сначала Ральф решил, что я пьяна, но потом я рассказала ему, что этот вопрос интересует инспектора из «Сай-Мед», и до него дошло. Итог таков: он ничегошеньки не знает.
— Большое спасибо! — поблагодарил Стивен. — Очень вам обязан.
— Да не за что! Наверное, там какая-то путаница произошла?
— А в Лестере нет еще одной детской больницы?
— Нет.
— А вы бы не согласились поужинать со мной? — неожиданно для самого себя предложил Стивен.
— Прошу прощения? — У Натали слегка дрогнул голос.
— Нет, это я прошу прощения. Я спросил, не согласитесь ли вы поужинать со мной, совершенно не подумав. У вас, наверное, есть муж и дети, которые ждут вас дома.
— Нет…
— Тогда предложение остается в силе.
— Мне показалось, вам не терпится вернуться в Лондон.
— Именно, что показалось, — улыбнулся Стивен. — Я уже доложил в министерство про эту путаницу. Мне вообще нет смысла отправляться куда бы то ни было, пока я не услышу от них ответа, что, вероятнее всего, произойдет утром — Уайт-холл отправляется по домам в пять вечера.
— Понятно. Ну, в таком случае, я с удовольствием принимаю ваше предложение.
Данбар зарегистрировался в отеле, освежился в душе и переоделся, использовав содержимое дорожной сумки «на всякий случай», которую держал в багажнике машины. Он встретился с Натали возле ресторана, который она предложила, прибыв на место минут за пять до нее самой.
— Очень неожиданный сюрприз, — призналась женщина. — Не помню, когда в последний раз я проводила вечер вместе с абсолютно незнакомым человеком.
— Значит, нам есть о чем поговорить, — заключил Стивен. И действительно, было о чем.
В течение последующих двух часов Данбар узнал, что Натали — Талли для друзей — родилась и выросла в Бромли, в графстве Кент, что ей тридцать пять лет, и она изучала медицину в Шеффилде. В двадцать семь вышла замуж за доктора Гайлза, который теперь работает хирургом-ортопедом в Лондоне. Но они развелись спустя три года совместной жизни из-за того, что Натали не могла иметь детей.
— Это была не единственная причина, — заметила Талли, — но очень важный пункт. Скажем так, это подорвало наш и без того шаткий фундамент.
— Мне очень жаль, — произнес Стивен.
— Не стоит, — покачала головой женщина. — Теперь в моей жизни детей больше, чем я могу справиться. Ваша очередь.
Данбар рассказал ей про армейское прошлое, про женитьбу на Лизе и о том, как она умерла. Он рассказал и о своей дочери Дженни и ее жизни в Шотландии.
— Я — папа на выходные, а на самом деле — папа на каждые вторые выходные, по правде говоря.
— Должно быть, трудно все время находиться далеко друг от друга?
— Мало помогает, — согласился он.
— А вы не можете попросить о переводе?
— «Сай-Мед» — очень маленькое подразделение. У нас нет филиалов на севере, — улыбнулся Стивен.
— Расскажите мне об «Сай-Мед».
Данбар поведал Талли об отделе и расследованиях, которые они проводят, пока официант наполнял их чашки кофе уже в третий раз.
— Звучит очень интригующе! — воскликнула Талли. — Вы прямо Джеймс Бонд.
— На самом деле, это не так, — возразил Стивен. — Большая часть работы — просто рутинные расследования, как, например, прояснение недопонимания о местонахождении пациента-ребенка…
— Подозреваю, что в вашей работе все-таки есть особые моменты, — улыбнулась Талли.
— Время от времени, возможно.
— Вы так и не рассказали мне, зачем хотели увидеть этого мальчика, — напомнила женщина. Но потом, увидев на лице Данбара выражение нерешительности, быстро добавила: — Ой, извините! Это совсем меня не касается. Как-то не подумала…
— Все в порядке. «Сай-Мед» не является секретной организацией, — успокоил ее Стивен. — Хотя мы и предпочитаем действовать под прикрытием. Анвар Мубарак, будучи больным туберкулезом, по словам источников из Министерства здравоохранения, стал причиной того, что более сотни детей были привиты БЦЖ-вакциной в школьном лагере. Один из этих детей теперь мертв, еще один ребенок серьезно болен из- за какой-то инфекции, идентифицировать которую лаборантам никак не удается. Еще несколько детей из той группы тоже заболели. И теперь я должен быть уверен, что Анвар Мубарак болен именно туберкулезом, а не чем-то еще.
— Чем, например? — Талли широко распахнула глаза.
— Понятия не имею.
— Но ведь раз правительственный источник говорит, что это ТБ…
— …то это должен быть ТБ, — закончил за нее Стивен, улыбнувшись.
— Ну да. Я хочу сказать, они бы не стали лгать о чем-то вроде этого… ведь так?
— Если только у них на то веской причины, — произнес Данбар.
