вопросы “почему?” и “как?”. Это вдохновляло от концерта к концерту.
Джерри собрал все мысли воедино в интервью несколькими годами позже: «Вот что я думаю. Всякое может случиться. Это правило номер один. Все это знают. Правило два: дела не всегда идут так, как ты планировал. Три: у каждого случаются осечки. Четвертое, самое важное правило: если ты упал – поднимись и продолжай жить».
Примерно в тоже время я решил, что нуждаюсь в другом источнике физических страданий, полезной боли. Я бежал марафон. Мне нужно было что-то еще. Что ж, книги об экспедициях и скалолазанию стали для меня страстью – конечно, я прочел “Смерть в горах”, “Касаясь пустоты” Джо Симпсона и “Эндьюранс: Невероятное путешествие Шеклтона” Альфреда Лэнсинга. Следующий шаг не заставил себя ждать: я хотел бросить вызов горам. Ричард и Лоури Старк – друзья нашей семьи, которые бежали Chrome Hearts – подружились с подающим надежды альпинистом по имени Тим Медвец, который уже покорил Эверест. Однажды ночью на вечеринке меня представили ему, и малообещающий дуэт альпинистов родился. Тим – более известный как “Байкер Тим” из сериала про Эверест канала Дискавери - стал моим наставником. Вскоре мы забрались на несколько местных пиков в Южной Калифорнии, начиная с 10,500 футовой Моунт Балди и 11,500 футовой Альта Пик. Сиэтловский Маунт-Рейнир стал моей заветной целью, с тех пор, как я начал изучать принцип действия веревок и кошки, практиковаться в техниках выживания на высоте и привыкать ютиться с Тимом в крошечной палатке.
В середине 2006 года Velvet Revolver собрались, чтобы начать писать песни для нашего второго альбома. Хотя Скотт не говорил непосредственно мне или кому-то из ребят, но я знал, что ходят слухи по поводу проведения гастрольного тура Stone Temple Pilots когда-нибудь в будущем. В целом у меня с этим проблем не было, хотя мне не нравилась вся эта секретность. Его скрытность вызывала подозрения и напряжение. В сплочённой команде это может скоро стать опасным.
Новые недовольства появились, когда мы начали делать песни на запись. Во-первых, Скотт настоял на том, чтобы написать все тексты самому. Мы неохотно согласились. Я считал это растрачиванием таланта других членов группы. Кроме того, мне приходилось писать музыку по-другому, до сих пор я руководствовался текстом для написания песни. Хорошо, я пошел на эту уступку, чтобы не расстраивать своего коллегу. Потом Скотт захотел увеличить свою долю в издательских правах – потому что он написал все тексты. Вот блин! Это то, через что я прошел: успех породил жадность и манию величия. Тем не менее, я понял, если бы мы могли обсудить это, то пришли бы к приемлемому решению. Я знал, что Скотт смышленый парень и прислушается к голосу разума. Я звонил ему, оставлял сообщения: давай выпьем кофе и поговорим сглазу на глаз.
В конце концов, не получив ответа, я отправил ему электронное письмо, используя аналогию, чтобы выразить мою проблему с его требованиями: «Кучка ребят строили дома вместе, но вдруг один из них настоял на личной постройке крыши, хотя до этого они делали первоклассные крыши вместе. Таким образом, остальная часть команды соглашается сконцентрироваться над фундаментом и стенами, в то время как он строит крышу. Наступает день окончания строительства и тот, кто строил крыши, требует больше денег. Он утверждает, что крыша – самая важная часть, так как она спасает от дождя. Как ты думаешь, Скотт, справедливо ли это? Большая часть бизнеса – это переговоры и компромиссы. И я считаю, что мы, как группа, должны попробовать и то и другое».
Никакого ответа.
Вопросы остались нерешенными, но альбом – впоследствии названный Libertad - был закончен. Во время подготовки к релизу в июле 2007, мы сделали запрос на участие в Шоу Джимми Киммела. После шоу мы, наконец, собрались разобраться со всем на встрече группы в Отеле Рузвельта, находящегося недалеко от студии Киммела на Бульваре Голливуд. Я надеялся, что мы сможем спокойно собраться и обсудить все как деловые люди. Крики больше не были моим инструментом в переговорах. К сожалению, Скотт был пьян, и объективного разговора не вышло. Все быстро перешло в сплошные крики – и вскоре Скотт и Мэтт встали в боевые стойки, будто намереваясь подраться. Я вышел. Именно тогда руководство вмешалось, дабы предотвратить катастрофу. Возможно, они видели всю значимость возвращения Velvet Revolver и знали, что если Скотт начнет наезжать на Мэтта, то их концерты накроются медным тазом. Они сократили свои комиссионные лишь бы задобрить Скотта. Казалось, что Скотт весь оставшийся разговор посмеивался. Как по мне, так менеджеры должны были стоять на своем. Но, по крайней мере, они что-то делали, и это было ново для меня.
На той же неделе, когда мы появились на шоу Киммела, умер мой отец. Я рад, что мы жили душа в душу последние несколько лет его жизни, мы хорошо проводили время и много веселились. Он был хорошим дедушкой. Грейс и Мэй переняли от него много полезного.
Теперь передо мной стояла обязанность быть сильным человеком ради своих дочек. Быть отцом – каждодневный процесс обучения. В действительности я не имел ни малейшего представления, что ждет меня далее. В одних ситуациях я должен быть кремнем, в других – мягким и чувствительным. Ранее в жизни, в угрожающих ситуациях, я судил по тому, насколько человек круто выглядит. Совсем недавно я понял, что такая показушная смелость лишь маска для устрашения. Сейчас для меня истинная мужественность – это честность с самим собой и другими, откровенность и правдивость в своих действиях и отношениях с семьей, друзьями и деловыми партнерами. Я не понимал этого тогда – и сейчас не понимаю – но для меня, особенно после рецидива, теперь есть другой взгляд на неудачи. Истинная сущность мужественности: быть заботливым мужем и отцом.
(*) фильм 1972 г., герои которого во время своего путешествия на каноэ вдоль рек Джорджии попали к психически ненормальным бандитам.
Глава 60
Velvet Revolver отправились в тур до конца лета – сначала по Южной Америке с Aerosmith, а затем по Соединённым Штатам с Alice in Chains. Мы со Слэшем прочно вернулись к трезвому образу жизни, а гитарист Alice in Chains Джерри Кантрелл (Jerry Cantrell) к тому моменту тоже не пил уже несколько лет. Мы виделись каждый день и поддерживали друг друга. Это была идеальная ситуация для того, чтобы Скотт завязал.
Но вместо этого всё пошло наперекосяк. Скотт продолжил вмазываться крэком и глотать колёса. Меня это всё сильно расстраивало. С виду он был классным парнем, которого я хорошо знал, но его брак снова распадался. Он путешествовал отдельно от нас и стал появляться поздно на концерты, зачастую под неодобрительное освистывание публики, которую он заставлял ждать. А не проходил ли я уже через это? Его выступления стали страдать; однажды он даже зазевался прямо на середине песни, а когда очнулся, начал петь другую её часть. Толпа раскусила его и стала недовольно гудеть.
Мэтт Сорум в то время тоже выбился из колеи, пока наконец не бросил пить. Закулисье снова стало таким же распутным, как и в былые времена. Однако в то время это уже не влияло на меня. Я уверенно продолжал жить по своему заведённому порядку. И я, на хрен, вынужден был сваливать оттуда. Я стал гордым обладателем чёрного Harley-Davidson Road King 2006 года и взял его с собой в тур. Во время простоев в туре я поддавал газу и уезжал прочь от группы и всего её окружения – прочь от этого сумасшествия.
Ударник Alice in Chains Шон Кинни (Sean Kinney) бросил пить за две недели до начала тура. За много лет мы с ним стали хорошими друзьями и много катались на байках в Сиэтле. По сути он и научил меня управлять моим большим харлеем. Он со своим техником Тэвисом (Tavis) тоже взял с собой в тур мотоцикл. Когда приезжали стриптизёрши, и кристаллы крэка были подожжены в последнем пункте назначения, Шон, Тэвис и я уезжали в другое живописное место. В результате я никогда не чувствовал себя ограниченным в перемещении.
Кататься по государственному парку вместо того, чтобы весь день слушать ударные, подключённые к акустической системе, было действительно круто. Иногда мы выезжали перекусить на ланч и прошвырнуться по книжным магазинам. Это спасало от одиночества и открывало новые стороны тех мест, где я был, но которые никогда по-настоящему не видел.
Я бы сказал это здорово, что в юности у меня не было мотоцикла. Единственный раз в то время, когда
