Хорус, держа перед собой опущенный меч, поставил ногу на первую ступеньку помоста; ненависть к этому существу преобладала над всеми остальными чувствами. Больше всего на свете он жаждал вырвать жизнь из омерзительного существа голыми руками, но здравый смысл предостерегал от поспешных действий: Мой был убит с такой небрежной легкостью, что раньше времени размахивать оружием было бы неразумно.
— Хорус, нам вовсе не обязательно враждовать, — сказал Темба. — Ты даже не представляешь себе всего могущества варпа, дружище. Мы никогда прежде такого не видели. Это восхитительно, можешь мне поверить.
— Это стихийная и неконтролируемая сила, — ответил Хорус, поднимаясь еще на одну ступень. — А потому на нее нельзя положиться.
— Стихийная? Возможно, но не только, — возразил Темба. — Она полна жизни, амбиций и желаний. Ты считаешь варп энергией, которую можно использовать в своих интересах, но ты даже представить себе не можешь скрытых в нем возможностей править, контролировать и властвовать.
— У меня нет таких желаний, — сказал Хорус.
— Ты лжешь, — хихикнул Темба. — Я вижу их в твоих глазах, дружище. В тебе живут великие амбиции. Не бойся их. Поддайся своим тайным желаниям, и мы не будем врагами, мы станем союзниками на пути, который приведет нас к господству над Галактикой.
— Галактика уже имеет правителя, Темба. Это наш Император.
— И где же он? Он метался по космосу, подобно варварским племенам древней Терры, и уничтожал всех, кто не желал подчиняться его воле, а затем оставил тебя собирать обломки. Какой же это лидер? Он такой же тиран, как и все остальные, только под другим именем.
Хорус сделал еще шаг и оказался на помосте; изменник, посмевший порочить имя Императора, был уже почти в пределах досягаемости.
— Подумай об этом, Хорус, — настаивал Темба. — Вся история Галактики доказывает, что события не происходят по чьей-то деспотической воле, они подчиняются судьбе. Эта судьба и есть Хаос.
— Хаос?
— Да! — крикнул Темба. — Еще раз повторяю тебе, друг мой. Хаос — это величайшая сила во Вселенной, и никому ее не преодолеть. Когда первые обезьяны вышибали друг другу мозги обломками костей или взывали к небесам, корчась в агонии ужасных болезней, они питали и взращивали Хаос. Счастливое избавление от напасти или успешная интрига — все это зерно для мельницы душ Хаоса. Пока человек крепнет в испытаниях, крепнет и Хаос.
Хорус уже поднялся на помост и теперь стоял лицом к лицу с человеком, которого когда-то считал своим другом и товарищем в великих начинаниях. Но хотя существо говорило голосом Тембы и в его оплывшем лице проглядывали черты его старого друга, в нем ничего не осталось от некогда прекрасного человека — все поглотил варп.
— Ты должен умереть, — сказал Хорус.
— Нет, благодаря благословению Нург-лет, я никогда не умру, — усмехнулся Темба.
— Это мы сейчас увидим, — фыркнул Хорус и вонзил свой меч в грудь Тембы.
Золотое лезвие легко прошло сквозь рыхлые ткани к самому сердцу предателя.
Хорус выдернул меч, омытый черной кровью и зловонным гноем; распространившийся отвратительный запах был так силен, что даже ему стало трудно дышать. А Темба рассмеялся, ничуть не обеспокоенный смертельным ранением, и поднял свой меч с блестящим лезвием, похожим на узорчатый обсидиан.
Он поднес оружие к посиневшим губам.
— Воитель Хорус, — произнес Темба.
С непостижимой быстротой кончик лезвия метнулся к шее Воителя.
Хорус поспешно поднял оружие, едва успел остановить меч в нескольких сантиметрах от горла и под натиском предателя вынужден был отступить назад. Справившись с изумлением, Хорус схватил меч обеими руками и стал отражать яростные выпады Тембы, следующие один за другим.
Ни в одном поединке ему не приходилось так много внимания уделять обороне. Эуган Темба не числился среди признанных мастеров боя на мечах, и Хорус не мог понять, откуда вдруг возникло такое мастерство. Противники продолжали обмениваться грозными ударами на капитанском мостике, причем Эуган Темба двигался с таким проворством, какое никак не вязалось с его грузной фигурой. Постепенно Хорус стал осознавать, что и ловкость, и боевое искусство не были заслугой Тембы, все это появилось благодаря мечу.
Хорус нагнулся, уклоняясь от удара, грозившего снести ему голову, в тот же момент пробил оборону Тембы и рубанул противника мечом по животу, выплеснув на палубу немало загустевшей крови и требухи. Темное лезвие вражеского клинка метнулось вперед, ударило по наплечнику доспехов и сорвало его, исторгнув при этом целый сноп пурпурных искр.
Возвратным движением меч Тембы нацелился в голову, но Хорус успел отскочить. Окровавленная туша Тембы мгновенно надвинулась на него, так что Воителю пришлось упасть на пол и откатиться. Любой нормальный человек уже десять раз умер бы от таких ран, но, казалось, смертельные удары совершенно не беспокоят Тембу.
Лицо изменника блестело от пота, и его силуэт стал таким же неясным и дрожащим, как у тех циклопов, которых Хорус истребил в центральном переходе корабля. Воитель несколько раз моргнул и что- то заметил в центре чудовищно раздутого тела: едва различимый силуэт кричащего мужчины с прижатыми к ушам ладонями и искаженным от ужаса лицом.
Темба намотал липкие от крови и гноя внутренности на руку и спустился со ступеней капитанского помоста, словно светская дама, подобравшая шлейф в бальном зале Мерики. Хорус видел, как хищно блестит проклятый меч, как подергивается его кончик, словно по собственной воле стремясь пронзить его тело.
— Хорус, это не должно закончиться таким образом, — пробулькал Темба. — Нам не стоит оставаться врагами.
— Нет! — крикнул Воитель. — Мы уже враги. Ты убил моего друга и предал Императора. Другого пути нет.
Он не успел договорить эти слова, как дымчато-серое лезвие рванулось вперед. Хорус отшатнулся, но меч все же ударился в нагрудник и вонзился в керамитовую броню. Хорус отступил от Тембы. Раздался треск, и Хорус увидел, что лодыжки предателя сломались, не выдержав веса его огромного тела.
Темба пьяно шагнул вперед, и осколки костей прорвали разбухшие ткани. Ни один нормальный человек не смог бы вынести таких мучений, и в груди Хоруса шевельнулась жалость к бывшему другу, еще живущему в теле ужасного существа. Никто не заслуживал подобного надругательства, и Хорус, снова увидев размытый силуэт, шевелившийся
— Надо было выслушать тебя, Эутан, — прошептал он.
Темба ничего не ответил. Светящееся лезвие описывало в воздухе замысловатые мерцающие фигуры, но такой опытный воин, как Хорус, не поддался на примитивный трюк.
И снова меч Тембы метнулся вперед, но теперь Хорус уже постиг всю меру ярости своего противника, пытающегося любым путем пронзить его тело, Темба атаковал не думая, повинуясь лишь жажде убийства. Хорус обвел своим мечом вокруг рукояти оружия Тембы и отбросил в сторону его руку, стараясь обезоружить, а затем нанести смертельный удар.
Но Темба даже под угрозой перелома запястья не выпустил меча. Он сумел не только удержать его, но и направить изогнувшийся кончик в плечо Хоруса. Оба клинка одновременно вонзились в плоть; меч Хоруса пробил грудь, сердце и легкие врага, а оружие Тембы впилось в мускулы плеча, как раз в том месте, откуда раньше слетела пластина брони.
Прикосновение мерцающего меча обожгло нестерпимой болью, Хорус вскрикнул и отреагировал со всей скоростью, которой его наделил Император. Его золотой меч рванулся в сторону и отсек руку Тембы повыше локтя. Темный меч звонко ударился о палубу и задергался вместе с обрубком, словно пытаясь продолжить бой по собственной воле.
Темба с пронзительным криком покачнулся и упал на колени, и Хорус уже навис над врагом с
