— Черт тебя побери, Фредди. Ты слышишь меня? Будь ты проклят!
И снова Фредди ей не ответил. За дверью по-прежнему было тихо.
Кэролайн насторожилась. Она схватилась за ручку двери и легко повернула ее. Неужели Фредди сбежал?
Она резко открыла дверь. Фредди исчез. Кэролайн стояла на верхней ступени лестницы, ведущей к парадному входу. Дверь дома была открыта настежь. Кэролайн увидела, как ее трусливый деверь запрыгивает в фаэтон. Она бросилась за ним, но, запутавшись в юбках, едва не упала с лестницы. Ей пришлось остановиться.
Фредди щелкнул кнутом, и четверка гнедых помчалась по улице так быстро, что его кучер едва успел запрыгнуть на козлы. Деверь уезжал от нее, уезжал прочь из ее жизни.
Что ж, ему сейчас лучше находиться как можно дальше от нее. Потому что, если он через три дня снова покажется ей на глаза, она… она…
Кэролайн не знала, что ей теперь делать и можно ли вообще что-либо сделать в такой ситуации.
Однако она точно знала, чего она делать не будет, — она не будет собирать вещи. Кэролайн чувствовала, что еще не все потеряно и она сможет вернуть себе дом.
— Что-то случилось, леди Пирсон?
Смахнув слезы (не сдержавшись, она все-таки расплакалась от злости и досады), Кэролайн повернулась к своему слуге Джасперу. Он держал в руке шляпу Фредди, удивленно глядя на хозяйку.
— Лорд Пирсон уехал без шляпы, — сказал Джаспер и, подняв руку, поправил парик, который слегка сполз с его лысой головы.
Джаспер появился в доме Кэролайн вместе с Минервой, теткой ее мужа. Много лет назад, когда дед Трамбалла отрекся от Минервы, которая была его единственной дочерью, Джаспер уехал вместе со своей молодой госпожой. Он был для нее и дворецким, и лакеем, и поваром, и охранником. Теперь он прислуживал не только Минерве, но и Кэролайн, хотя у нее едва хватало денег на то, чтобы платить ему жалованье Кэролайн защищала его и заботилась о нем так же, как и о Минерве. Джаспер и Минерва были ее семьей.
— Да, Джаспер, случилось нечто ужасное, — сказала Кэролайн и, закрыв дверь, провела пальцами по гладкому окрашенному дереву. Это ее дверь. Это ее дом.
Черт тебя побери, Фредди!
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
«Джаспер всегда готов прийти мне на помощь. Это так трогательно», — подумала Кэролайн и улыбнулась старику. Протянув руку, она подождала, пока он, повинуясь ее безмолвному приказу, подаст ей свою руку. Что будет с ним и Минервой, если Фредди заставит ее уехать из этого дома? Кэролайн осторожно сжала руку старика. Ей хотелось еще раз убедиться в том, что, несмотря на почтенный возраст, он все еще достаточно силен.
Джаспер доверчиво смотрел на нее своими карими глазами (его парик снова слегка съехал в сторону), ожидая, пока она соберется с мыслями и отдаст приказ. Тяжело вздохнув, Кэролайн отпустила руку слуги.
— Нет, я думаю, что ты ничего не сможешь сделать. Мне поможет только мистер Феррингтон, — сказала Кэролайн. Произнося его имя, она усмехнулась. И в этот момент она поняла: все еще можно исправить.
— Только мистер Феррингтон… — отойдя от двери, задумчиво повторила она.
«Я, кажется, знаю, что нужно сделать», — подумала Кэролайн и тряхнула головой. Она не может…
Луч надежды озарил ее душу… Но нет. Это слишком смело, слишком безрассудно. И все же…
Опершись о деревянную колонну, расположенную у подножия лестницы, Кэролайн осторожно провела пальцами по резным узорам. Она любила свой дом. Все здесь было для нее знакомым и родным.
Если бы Трамбалл увидел этот дом, то назвал бы его «жалкой лачугой». Возможно, поэтому Кэролайн и гордилась своим скромным жилищем.
Она обставила дом старой ненужной мебелью, принадлежавшей семье Пирсонов. В гостиной, возле письменного стола, выполненного в стиле барокко, стояли два массивных стула елизаветинской эпохи. Большое набитое пухом кресло когда-то было куплено Люсиндой Пирсон, однако рисунок, выбитый на ткани, которой было обтянуто это кресло, ей быстро разонравился. Напротив кресла стоял изящный диван с изогнутыми ножками времен королевы Анны. Его Кэролайн любила больше всех других предметов обстановки. Как ни странно, смешение различных стилей придавало гостиной особую прелесть и делало ее уютной. Особенно хорошо здесь было по утрам, когда лучи яркого солнца, пробиваясь сквозь эркерное окно, озаряли комнату золотистым сиянием.
На втором этаже располагались три маленькие спальни. Одну из них занимала Кэролайн, вторую Минерва, а третья спальня была предназначена для гостей.
Кэролайн обожала свою комнату. Там было только одно окно, и из него были видны ветви величественного старого вяза. Каждый год, глядя на первые нежные почки, появляющиеся на этих ветках, Кэролайн понимала, что пришла весна. Летом она наслаждалась прохладой, которую дарила ей пышная зеленая листва. Осенью, когда листья становились золотисто-желтыми, дерево было особенно красивым… Зимой сквозь голые ветви вяза Кэролайн наблюдала за тем, как восходит и медленно плывет по небу луна.
Но сможет ли она, хватит ли у нее смелости поехать к мистеру Феррингтону для того, чтобы спасти свой дом?
— Да! — решительно произнесла она.
Джаспер подпрыгнул от неожиданности, услышав ее восклицание.
Она сможет обойтись без помощи Фредди. Она сама поедет к Феррингтону и попросит его вернуть документы на ее дом!
Дрожа от волнения, Кэролайн направилась в гостиную.
— Джаспер, где Минерва? — спросила она и тут же, щелкнув пальцами, добавила: — Ах да, я вспомнила. Она сейчас у баронессы.
Минерва почти каждый день навещала своих старых подруг (Кэролайн называла их «закадычными»). Каждая из этих дам была личностью независимой и довольно эксцентричной. Они подружились еще в ранней юности и, если верить слухам, пережили вместе множество скандалов и прочих неприятностей подобного рода.
Кэролайн не верила слухам. Несмотря на то что Минерва много лет была любовницей одного итальянского аристократа (в этом она сама призналась Кэролайн), она, тем не менее, обладала изысканными манерами, была женщиной умной и обходительной. Только после смерти своего возлюбленного, оставшись без средств к существованию, Минерва вернулась из своей добровольной ссылки в Англию. На этом ее самостоятельная жизнь закончилась.
Когда три года назад умер Трамбалл, Кэролайн предложила Минерве поселиться в ее доме. Кэролайн тогда была слишком погружена в собственные переживания и ни с кем не общалась. Минерва сразу поняла, в каком состоянии находится ее родственница. Она не задавала Кэролайн лишних вопросов и не высказывала никаких критических суждений в ее адрес. В благодарность за это Кэролайн относилась к ней с такой же деликатностью и любезностью. Они смогли поладить друг с другом и все эти годы жили душа в душу.
Конечно же, Кэролайн хотела узнать, в какую скандальную историю попала юная Минерва и почему семья отреклась от нее, однако понимала, что уже никто не сможет рассказать ей об этом. В семействе Пирсонов никогда не обсуждали эту тему (даже Люсинда молчала как рыба).
Ну что ж, нет — значит нет. Какая разница, что там случилось в далеком прошлом. Кэролайн несмотря ни на что любила и уважала Минерву. Ей хотелось быть такой же, как ее тетка, — смелой и уверенной в себе.
Кэролайн посмотрела на стоявшие в прихожей часы. Они показывали четверть шестого. Минерва должна вернуться домой примерно через час. Однако она может приехать и позже, если, увлекшись обсуждением светских сплетен, позабудет о времени. Пожалуй, это даже хорошо, что Минервы нет
