кичатся своими титулами и богатством. И этот Венц меня задирает, у меня ведь мама из семьи простых дворян, без титулов.
— Я не знаю, Эйгель. Дядя должен скоро приехать или прислать вместо себя кого — нибудь.
Так, в разговорах они дошли до гостиницы и расстались на время обеда.
Вот те на! Оказывается, им интересуются и здесь. Точнее, не им, а ищут еще какого — то мальчишку — виконта. И дернул его черт назваться виконтом. Но кто же знал? И что теперь делать? Снова перекрашиваться? Теперь остается только перекрасить волосы в зеленый цвет. Еще и шутишь? А ведь деваться совсем некуда. Разве что из города бежать. Деньги есть. Хватит надолго. Но тогда он бросит Дара. Это как предательство. Нет, никуда он не побежит. Пусть останется все по — прежнему. Что будет, то пусть и будет.
А Эйгель все же молодец. Рассказал ему. Жаль, что желаемой информации от Эйгеля он так и не дождался. Конечно, то, что рассказывал о себе и своем отце юный баронет, было любопытно — Сашка постигал тайны отношений между аристократами, но главного, ради чего он затеял знакомство — сведений о Даре и о нем самом, он не получил. Эйгель просто не знал.
На следующий день Эйгель при встрече с Сашкой вел себя как — то иначе, чем обычно.
— Ксандр, я говорил, что у меня здесь нет друзей. И в замке тоже. Мне очень хочется, что ты был мне другом. Ты настоящих благородных кровей. Это заметно. Знаешь, я ведь завидую своему брату. Он сейчас в гостях у Бредара. Это его друг. У них замок в нескольких часах от города. Этот Бредар настоящий благородный! А меня он не замечает. Я для него маленький. А брат с Бредаром ровесники. Оба сильные, мечом хорошо владеют. И блюдут благородство. Вот только ты совсем другой. В тебе благородная кровь по — другому проявляется. Вот вчера ты вступился за этого раба. Ведь если на нашем месте были они, а не мы, то они еще сами добавили рабу плетей. Он ведь нас обрызгал вином.
— И кто, как ты считаешь, более прав? Я или брат с другом?
— Они бы и в самом деле избили мальчика до полусмерти. Но это не правильно. Он такого не заслужил… Ты его спас от наказания. Наверное, ты более прав, чем они… Хотя… Но он все равно виноват. Кувшин разбил.
— И что же?
— Если бы я был его хозяином… Вот мой брат, он бы его сильно наказал. А я нет. И не плетьми. Понимаешь, он же все — таки раб. И раб не из благородных, про которых ты говорил. А чернь попадает в рабы за долги. Работать не хотят, вот в долги и влезают.
— Ты так считаешь?
— Ксандр, ты попал в рабство. Но это было незаконно. И это сделали бандиты.
— Значит, ты считаешь, что этот мальчик попал в рабство правильно. За долги?
Эйгель кивнул головой.
Сашка решил проверить, насколько это правильно. Ведь он помнил рассказ Дара о том, как Пиявка продавал людей в рабство. Конечно, мальчишка мог попасть в рабство и за долги или по каким — то другим законным для этого мира причинам, но Сашка взмолился, чтобы этот случай оказался по вине Пиявки или ему подобных.
— Пойдем, поищем того мальчика и спросим, как он попал в рабство.
Сашка и Эйгель направились на розыски. Найти мальчика оказалось несложно. Заказали сладкой воды в террасу с условием, что их обслужит тот самый мальчик — раб.
Когда мальчик появился, то он сразу узнал благородных господ. Низко поклонился, поставил кувшинчики со сладкой водой на столик и настороженно замер. Мальчик не знал, что можно ожидать от двух юных господ. С одной стороны, они его спасли от хозяйских плетей, с другой стороны от благородных можно было ожидать чего угодно, тем более он же их забрызгал вином из разбитого кувшина. Благородные могли сегодня это ему припомнить.
— Как тебя зовут?
— Серри, милорд, — мальчик низко поклонился.
— Давно ты в рабстве?
— Два года, милорд.
— За что попал?
— Меня продали.
— Рассказывай.
— Мой отец был крестьянином. Но мы жили на хуторе к северу от Гендована. На хутор напали разбойники, отца с матерью убили, а хутор ограбили. Хутор у нас был богатый. Меня с сестренками взяли в рабство. Их куда — то увезли, я их больше не видел, а меня продали сюда.
— И за сколько?
— За полсеребрянки.
— Что — то дешево. Самый плохой раб меньше трех, а то и пяти серебрянок не стоит.
— Я не вру, господин. Простите, господин.
— За что прощать?
— Не знаю, господин. Я так всегда говорю, когда господа недовольны.
— А мы разве недовольны?
И тут Сашка посмотрел на Эйгеля. Тот сидел с нахмурившимся лицом.
— Хорошо, Серри, можешь идти.
Мальчик еще раз низко поклонился и убежал.
— Что скажешь, Эйгель? Раб из семьи лентяев, проданных за лень и долги?
— Это несправедливо. Его надо выкупить. У меня наберется полсеребрянки.
— Эйгель, ты думаешь, хозяин его продаст по той же цене, что купил? Купил он дешево потому, что не было документов на его рабство. Сейчас он уже с клеймом на спине и поэтому Серри стоит серебрянок пятнадцать. А то и больше. У тебя найдется ползолотого?
Эйгель поник головой.
— Хорошо, нашел ты эти деньги, а хозяин почему — то согласился его продать. А дальше что? Отпустил бы на свободу?
Эйгель кивнул головой.
— А куда мальчику идти? Где жить, что есть? Через месяц за долги снова попадет в рабы, на этот раз уже законно. Только куда его продадут? На рудники или на рисовые поля в Хаммий?
Эйгель молча сидел с понурой головой.
— Я сам могу его выкупить. Ползолотого найду. Только куда ему дальше идти?
— Можно к нам в замок.
Сашка вспомнил встречу с молодым баронетом, сыном барона Унгина.
— Серри простолюдин. По — твоему — чернь. В замке он забудет поклониться твоему брату. Что дальше?
Эйгель молчал.
— Разве твой благородный брат не накажет простолюдина за оскорбление — тот забыл поклониться? Не даст плетей?
Эйгель совсем поник.
— Или его благородный друг, которым ты восхищаешься. Кто он, кстати?
— Баронет Бредар, сын барона Унгина.
— Как? Унгина?..
Вот это да! Опять этот Унгин. Что же получается, тот надменный юноша, который наехал на Сашку в замке барона и есть баронет Бредар, лучший друг старшего брата Эйгеля?
— Что — то я слышал про этого Унгина. Он кто?
— Богатый барон. Настоящий благородный.
Как этот Эйгель зациклился на благородстве!
— А твой брат сейчас у них в гостях?
— Рисмус там часто бывает. Он дружит с Бредаром.
— К вам в замок этот Бредар может заехать? К Рисмусу.
— Может.
