а в его собственных руках, путем познания фуркана».[51]
Однако ни в Коране, ни в позднейшем мусульманском богословии не объясняется, почему Бог, даровав прощение Адаму, не возвратил его в Эдем. Если Адам был изгнан за свой личный грех (а Коран подчеркивает, что это именно так) и если этот его грех не имеет последствий для дальнейшего человечества (как утверждает исламское богословие), то почему мы, его потомки, не рождаемся и не живем также в Эдеме, но в земле изгнания? В этой связи можно сказать, что наше нынешнее состояние не соответствует фитре, то есть первозданному состоянию человеческой природы. Наши условия de facto весьма различны по сравнению с условиями, в которых находились Адам и Ева в Эдеме, так что по умолчанию некая ответственность за чужой грех все же подразумевается и требования коранической справедливости все равно не удовлетворены. На это следует обращать внимание мусульман в диалоге.
Д-р Осман Яхья из Каирского университета в своем докладе, прочитанном на одной из встреч мусульманских богословов и представителей Католической Церкви, очерчивает проблематику этого вопроса еще рельефнее: «Коран сталкивает нас с человеком в двух основных состояниях: в его первоначальном виде — прототипе, созданном по образу Божию, и в его настоящем положении. В своем первозданном виде человек был исключительно гармоничен. Он был само совершенство. Коран дает нам описание: „Мы создали человека в наиболее благородном виде“. В противоположность этому идеальному типу человек в его нынешнем состоянии является слабым (Коран 4, 32), безнадежным (11, 12), неверным (14, 34), сварливым (16, 4), тираном (96, 6), погибшим (105, 2) и тому подобное. Мусульманское богословие действительно не говорит о первородном грехе и о передаче его из поколения В поколение. Но в свете приведенных цитат мы ясно видим два состояния человека: первозданное совершенство и нынешнее падение. Возможность избавления человека и его последующий путь были указаны в Коране и адресованы грешникам, отцам человеческой расы: „Идите отныне вперед, и, если будет вам Мое водительство, тот, кто последует за Мной, не будет более бояться, не будет убогим“ (2, 38). Этим твердым заявлением Сам Бог предпринимает шаги для спасения человека на пути к праведности. Таким образом, исламская традиция располагает средствами привести человека к его исходному совершенству». [52] В комментарии к этому докладу, опубликованном в журнале «The Muslim World» (1959. № 1), редактор журнала писал: «Изложенное д-ром Яхья мусульманское богословие, включающее учение о человеке и его спасении, поднимает целый ряд богословских вопросов. Христианин оказывается в растерянности перед этой несомненной уверенностью в том, что „знать — значит делать“; в том, что спасение человека происходит исключительно под знаком откровения и что через закон, данный в общении с Богом, лежит путь, которым человек будет следовать, пока знает о нем и видит его. Вся тайна неповиновения человека и „жестоковыйности“ кажется исчезнувшей».[53]
Тайна-то и впрямь кажется исчезнувшей, вот только сама жестоковыйность и неповиновение человека все никак не исчезают. В том числе и среди мусульман. Слабость исламского богословия в этом вопросе состоит в том, что оно не объясняет состояние современного человека, в то время как христианское учение о грехе, как говорил еще святитель Григорий Нисский, «не баснословное сказание, но в самом естестве нашем черпает свою вероятность».[54]
По христианскому учению, вкусив плод, человек не узнал чего-то нового и не утратил части какого- то знания, но переступил грань. Грехопадение качественно изменило отношения человека с Богом, образовав пропасть между ними, и осквернило само человеческое естество. А поскольку искаженная, помраченная природа не может породить природу чистую и первозданную, каждый человек от рождения получает природу, пораженную грехом. Это и называется в христианском богословии первородным грехом. Они же, подобно Адаму, нарушили завет и тем изменили Мне (ср.: Ос. 6, 7); О, что сделал ты, Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, но и нас, которые от тебя происходим (3 Езд. 7, 48).
«Как преступивший заповедь Адам принял в себя закваску страстей, так и родившиеся от него, и весь род Адамов, по преемству стали причастниками оной закваски; а при постепенном преспеянии и возрастании до того уже умножились в людях греховные страсти, что простерлись они до прелюбодеяний, непотребств, идолослужений, убийств и других непотребных дел, пока все человечество не вскисло пороками».[55] Образ преподобного Макария, уподобляющего влияние греха на человечество воздействию дрожжей на тесто, очень красноречив и выразителен. Именно таким образом «этот новонасажденный грех к злосчастным людям перешел от прародителя»,[56] «ибо оставил он детям в наследство не чистоту, но блуд, не нетление, но тление, не честь, но бесчестие, не свободу, но рабство, не царство, но тиранию, не жизнь, но смерть, не спасение, но гибель»,[57] — кратко говоря, «то, чем человек соделался, то самое он и родил».[58]
Последствиями первого греха христианство называет несколько явлений в жизни человека.
Во-первых, это духовная смерть. Наступившая после грехопадения и выразившаяся в помрачении ума, воли и чувств прародителей, она привела к расстройству самой человеческой природы. «Все силы души его (человека. — Ред.) получили неподобающее направление, наклонились к злу, к страстям».[59] Извратилась вся прежняя богозданная иерархия в человеке: «Дух должен был жить Богом, душа — духом, тело — душой. Но дух начинает паразитировать на душе, питаясь ценностями не Божественными, а подобными той автономной доброте и красоте, которые змий открыл женщине, когда привлек ее внимание к древу. Душа, в свою очередь, становится паразитом тела — поднимаются страсти.
И, наконец, тело становится паразитом земной вселенной, убивает, чтобы питаться, и так обретает смерть».[60] «Со времен Адамова преступления душевные помыслы, отторгшись от любви Божией, рассеялись в веке сем и смешались с помыслами вещественными и земными».[61] «Ибо изменение произволения в Адаме ввело страстность, тленность и смертность в естество человеческое»,[62] «претерпело изменение и тело, став вследствие преступления заповеди тленным и смертным из нетленного и бессмертного»;[63]«земля, проклятая в делах Адама, есть плоть Адама, вследствие дел его, то есть страстей оземлянившегося ума, всегда подвергаемая проклятию в виде бесплодия добродетелей»;[64] «до вкушения знали они добро по опыту, о зле же только слышали, а по вкушении произошло противное тому: они стали только слышать о добром, худое же испытывать на деле».[65] Грехопадение «не только расстроило простую душевную память о добре, но и извратило все силы души, ослабив ее природные влечения к добродетели»;[66] «оба — тело и душа — растлились и сорастворились по естественному закону объединения и влияния друг на друга, причем душа предала себя страстям и демонам, тело же уподобилось бессловесным скотам свойствами своего состояния и подчинением тлению».[67] «Таким образом, от преслушания заповеди Божией человек соделался доступным враждебному в нем всеянию. И грех в естестве человека воздействовал уже на всякое вожделение».[68]
Мусульманское богословие такой удобопреклонности ко греху падшего человеческого естества формально не признает. Однако эмпирическая очевидность этого явления нашла выражение в таком понятии, как нафс (душа). «Естественной стороной человеческой души является нафс — источник отрицания. Человек приближается к Аллаху через воспитание нафса. Воспитывая животные чувства, преодолевая темные устремления к материальному миру, душа человека, подобно птице, вырвавшейся из клетки на волю, возвратится на свою волю, возвратится к Аллаху».[69] Мы видим, что так же, как и в случае с последствием первого грехопадения, мусульманское богословие косвенно признает наличие повреждения в современной человеческой природе. Признавать же это напрямую оно избегает в силу того, что, во-первых, в таком случае будет нарушено понятие о Божественной справедливости, а во-вторых, придется признать необходимость Спасителя для человека. То, что калам (мусульманское богословие) складывался в процессе противостояния, полемики с христианством, не могло пройти бесследно. Ислам пытается осмыслить реально наблюдаемую в естестве каждого человека отрицательную силу в категориях творческого замысла Создателя — по сути, списывая ответственность за это на Бога.
Во-вторых, следствием человеческого греха явилась смерть физическая: ибо возмездие за грех —
