— «Корморанту» приказано перехватывать в проливе французские торговые суда, забирать грузы и сдавать Короне. Мы воюем с Францией, Ларк, как тебе известно, и все же ее торговые суда появляются в наших водах, иногда под чужими флагами, иногда вовсе без флагов, порой наглецы приходят под собственным флагом.
— Но это опасно! Тебя могут убить!
— Не столь опасно, как звучит, — успокаивал Кинг. — Я не стану делать этого в одиночку. «Корморант» будет действовать вместе с «Хайндом».
— «Хайнд»? Я слышала о «Хайнде». Его капитан кровожадный пират, о его деяниях писали даже в Йоркшире.
— Капитан Гарри — виртуоз контрабанды, это правда, но едва ли он кровожадный пират, — проговорил сквозь хриплый смех Кинг. — Если ты так его характеризуешь, то можешь мазать меня той же краской. — Он притянул ее ближе. — Ты бы предпочла, чтобы я ничего не говорил?
— Нет… да… Я не знаю! Почему ты мне сказал?
— Потому что я люблю тебя и хочу быть с тобой честным. Уж если это должно быть сказано, то должно исходить от меня, а не от многочисленных болтунов, которые поживились бы на этой сплетне, если бы что-то….
— Что, Кинг? Если бы что-то случилось? Ты это пытаешься сказать? — Ларк задыхалась. — Ты думаешь, что что-то произойдет, — поняла она. — Да, думаешь! О Господи, я умру, если с тобой что-нибудь случится! Умру!
— Ничего со мной не случится, любимая, — пробормотал он, касаясь губами ее волос. — Божественное провидение не так жестоко. Давай не будем портить нашу прекрасную ночь.
Ларк заморгала, отгоняя грозившие пролиться, слезы. Она не плакса и не заплачет даже в такой ситуации. Ничто не испортит драгоценное время, которое они проведут вдвоем, но ей нужны его заверения.
— Обещай мне, что ты будешь осторожен, — сказала она, глядя ему в глаза.
— Это обещание я дам с удовольствием, моя прекрасная Ларк, и сдержу.
Нет. Ничто не испортит волшебство этих мгновений, но тень пеленой нависла над ними, и обещания Кинг было недостаточно, чтобы рассеять ее. Но Ларк утешала себя тем, что Кинг доверился ей, чего, вероятно, сделал бы, если бы женился на леди Энн Катбертсон, которую не любил. Вот что он подразумевал, не облекая свои мысли в многочисленные слова. Однако по сравнению с легшим на ее душу камнем, с опасностью, грозящей Кингу, это было слабое утешение.
Скользнув под одеяло, он наклонился над ней, всматриваясь в ее лицо пристальным гипнотическим взглядом. Его глаз был затуманен желанием, о котором красноречиво свидетельствовало его возбуждение.
— А теперь, дорогая, — пробормотал он, — я собираюсь любить тебя до рассвета. — Он улыбнулся своей плутоватой улыбкой. — Честно предупреждаю, то, что я собираюсь сделать, не для малодушных. Тебя ждет мучительный экстаз. Играешь?
— Играю, — пискнула Ларк.
Она действительно была готова к игре. Ее пуль пускался вскачь от одного только звука его голоса. Скандально признать это? Кинг, не дал ей времени на размышления.
— Хорошо, — сказал он, взяв с подушки виноградную гроздь. — Я рад, потому что собираюсь показать тебе другие способы получить большое удовлетворение и неожиданное удовольствие от благородного винограда.
В спальне не было окна, но Ларк все равно увидела рассвет с балюстрады, ограждающей вдовий дом со стороны моря. Закутавшись в одеяло, в сильных руках Кинга, она наблюдала, как пурпурное солнце поднимается над мысом, над верхушками деревьев в странном розовом небе. Утихомирившийся наконец ветер превратился в едва слышный шелест, и хотя все казалось безмятежным, морские птицы все еще кружились над башнями, в воздухе витал сильный запах соли.
— Ненавижу рассвет, — Ларк крепче обняла Кинга.
— Почему? — усмехнувшись, поинтересовался он.
— Потому что он тебя у меня заберет.
— И скоро, — заметил Кинг, глянув на пламенеющий горизонт. — Шторм кончился, но его братцы уже на подходе. Видишь это великолепное небо, розовое и шафрановое? Это говорит о шквалистом ветре. После жестоких штормов это обычное дело. Чертовская неприятность, будь я неладен, но она не удержит меня от свидания с «Хайндом». Не нужно ненавидеть рассвет, любимая. Как только моя миссия будет выполнена, я возвращусь к тебе с утренним приливом. Тогда ты отнесешься к рассвету по-другому, потому что на рассвете я сделаю тебе свадебный подарок.
— Какой подарок? — спросила Ларк, всматриваясь в его лицо, но его улыбка ничего ей не говорила. — Полагаю, снова какая-нибудь контрабанда? — игриво добавила она.
Запрокинув голову, Кинг от души расхохотался.
— На сей раз нет, — сказал он. — Хотя некоторый элемент пиратства в этом есть. Не спрашивай! Тебе придется подождать. Пока это должно остаться моей тайной, особенным сюрпризом, который, думаю, тебя очень порадует.
— Ты будешь в море долгие недели, — надулась она.
— Не больше двух, если все пойдет хорошо. Но сначала я должен уехать. Нам пора. Я провожу тебя в главный дом. Мне еще нужно поговорить о своем секрете с Ли. Если мы задержимся здесь дольше, я пропущу прилив.
— Странное, зачарованное место ваш Корнуолл, — заметила Ларк, идя за ним. — Обманчивое розовое небо предупреждает об отвратительной погоде, растения растут не по сезону, свежие могилы за неделю сравниваются с землей и зарастают густой травкой.
Кинг застыл рядом с ней.
— Что ты хочешь сказать? — сдержанно спросил он.
— Разве ты не помнишь? Когда мы были у священника, перед тем как ты поехал в Лондон за лицензией, я спросила у него, почему на кладбище так много свежих могил. Мне это показалось странным. Вчера, когда мы прибыли на свадьбу, кладбище выглядело так, будто землю вообще не тревожили. Как это возможно, Кинг?
— Не забивай себе этим голову, — ответил он. — Как ты сказала, это странное, зачарованное место. — Остановившись на лестничной площадке, Кинг повернул Ларк к себе. — Я хочу, чтобы ты в мое отсутствие держалась поближе к дому. Не рискуй выходить за ворота. Пустошь небезопасна, а на болотах к западу от Грейшир-Мэнора полно трясин, незаметных для неопытного глаза. Я не хочу, чтобы ты и по поместью гуляла без сопровождения, особенно вокруг кладбища. Ворота открывают для местных жителей, которые приходят в церковь на службу, и время от времени к нам забредают сомнительные личности. Обещай мне, Ларк!
При этих словах ее пронизал ледяной холод. Было в этом что-то загадочное, особенно в словах о кладбище. Она снова вспомнила свои кошмары, связанные с зубчатой железной оградой и заблудшими душами, которым отказано в упокоении на освященной земле. Возможно, это были предостережения, дурное предчувствие? Ларк была склонна этому верить. Уж слишком часто эти видения повторялись.
— Ларк! — окликнул Кинг.
— Ты хочешь сделать меня тут узницей? — беззаботно, по крайней мере, ей так показалось, спросила Ларк.
— Ничего подобного, — почти строго ответил он. — Просто я хочу, чтобы у меня душа была спокойна. Это суровый берег, любимая, и грубые мужчины бродят здесь не с хорошими целями, именно поэтому ворота всегда заперты. Но некоторых и они не удержат. Просто я не хочу, чтобы с тобой произошла какая- нибудь… неприятность.
Перед внутренним взором Ларк возникла огненноволосая Хейзл Хедстон. Она ведь прошла через ворота? Сомнительно, что ее пригласили. Графиня в церкви смотрела на нее волком, да и Кинг, конечно, ее не приглашал. Ларк стремилась узнать больше о таинственной женщине из прошлого Кинга, но в то же время боялась. Это вызывало в ее воображении неприятные картины, особенно теперь. После интимного
