Хризалида

Спите, могилки, белые, пушистые,
Отгоняет лампадный свет
Далеко от вас сны нечистые,
Суету сует.

Эпилог

Вокруг пустыня снежная,
Сугробная волна.
Бездумная, безбрежная
Забвенья пелена.

Во благостном успении
Почиет жизни даль —
Земное устремление,
Греховная печаль.

Проснулись звезды млечные,
Сияют и горят.
За аркой их — Предвечного
Воздвигся Новый Град.

1915. Воронеж, Киев, Москва

[ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ 1928 г., отнесенные к книге «МОНАСТЫРСКОЕ»]

«Матушка Сепфора стоит у плиты…»

Матушка Сепфора стоит у плиты.
Щи со снетком кипят, раскипаются.
Батюшка намедни: «Знаешь ли ты,
Как Моисея жена прозывается?»

— Где уж нам, — краской лицо залилось, —
Батюшка, простите, я ведь не начетчица.
Батюшка премудрый: Библию насквозь
Всю оттрубит и назад воротится.

«Ты, — говорит он, — Сепфора, и есть
Жена Моисея, ты, несуразная».
Сел и велел мне страничку прочесть,
Где про меня с Моисеем рассказано.

Надвое море он палкой рассек.
Воды как стены стоят нерушимые.
Господи, был же такой человек,
И жена у него, Сепфора. Любимая.

— …Ой, покатилась волна по плите…
Снеток за снетком разбегаются.
…Чуть позабудешься в грешной мечте,
На кухне беда приключается.

1 октября 1928

«Рассыпала четки черница…»

Рассыпала четки черница.
Смутилась, не знает, как быть.
«Начни-ка без четок молиться,
Вражонок того натворит…

Пока перенижешь все бусы,
Чего не нашепчет тут бес.
О, Господи мой, Иисусе,
Надену из Киева крест,

Почаевским ладаном буду
Анчутке курить на беду.
Успел, бедокур, напрокудить,