Хризалида

Подняла суму на плечи,
Поклонилась и ушла.

Перед ней не наши зори
И не наши небеса.
И какие явит вскоре
Смертный час ей чудеса…

1918, Киев

«Да будет так. В мистерии кровавой…»

Наташе

Да будет так. В мистерии кровавой
Согласна ты мечом закланья быть.
Так суждено. И есть у сердца право,
И кровь и смерть переступив, любить.

Да будет так. Но снилось мне иное:
И ты, и я торжественным путем,
Предав земле сожжение земное,
В далекий Монсальват идем,

Где, Грааль святой ревниво сохраняя
И не сходя с заоблачных вершин,
Тебе и мне дорогу озаряет
Грааля рыцарь Лоэнгрин.

1918. Киев, Труханов остров

«Зачем ты ко мне наклоняешься…»

Зачем ты ко мне наклоняешься
И в глаза мне глядишь горячо?
И так долго со мною прощаешься,
И целуешь еще и еще?

Или сказка твоя недосказана,
Или там, где ее эпилог,
Повернется Судьбой еще разное
На распутье минувших дорог?

И на первой измена мне встретится,
И разлука, и гибель моя.
На второй твоя гибель наметится,
А на третьей — твоя и моя.

[1918]. Киев

«Зацвели мои белые тернии…»

Зацвели мои белые тернии,
Заалела закатом река.
И печаль, как молитва вечерняя,
Мне сладка.

Златоверхая церковь над кручею,
Замирающий звон
Овевает надеждой певучею
Жизни сон.

Там вдали, где в зарю облекается
Белый ангельский клир,
Боль земная вся претворяется
В ясный мир.

[1918]. Киев, Труханов остров

«Я тебя не знаю, я тебя не знаю…»