Хризалида

Их часто любят без надежды.
Они же любят кровь сердец.
Для них измены неизбежны,
И быстр, и странен их конец.

3–4 сентября 1922, Сергиев Посад

«Как тихо у меня в душе…»

Как тихо у меня в душе,
Как будто в ней одни могилы,
Как будто в них почиют все,
Кого любовь усыновила,

Кто верой в спутники был дан,
Кого надежда увенчала.
И боль тиха от старых ран,
И тихо самой смерти жало.

3–4 сентября 1922, Сергиев Посад

Моя комната

Чайник пунцовый с отбитым носом,
На чайнике — с розой медальон.
А внутри его — пепел от папиросы,
И георгины в тубе жестяном.

На стенах картины своего изделья.
Пальмы да пальмы. Без берегов
Моря, и кое-где пастелью
Созвездья с другой планеты цветов.

За иконой охапка сухого бурьяна,
Одеяло вместо гардин на окне.
И самодельный лик Иоанна
Над постелью приколот к стене.

10 сентября 1922, Сергиев Посад

«А у меня в груди орган…»

Л.В. Крестовой-Голубцовой

А у меня в груди орган.
В носу тончайшие свирели.
Усыновил меня диван,
И стал он гриппа колыбелью.

Что делать? Вместо Турандот
Иная мне дана задача.
Терпин-гидрат, компресс, и йод,
И сода с молоком горячим.

Но это — Майи пелена,
Терпин-гидрат и сода,
И что мрачнеет из окна
Ненастная погода.

Наш дух живет всегда в дали,
Он только собирает,
Как дань сужденную земли,
Над миром пролетая,

Тоску иного бытия,
И боль, и отреченье,
Неся их в дальние края
Для горнего цветенья.

27 сентября 1922, Сергиев Посад