Хризалида

Не подарю тебе стиха,
Любимая сестра,
Душа нема, душа глуха,
Хоть жизни боль остра.

И что сейчас я говорю —
Совсем, совсем не стих,
Стиха тебе не подарю,
Как было в днях былых.

Но постою, но помолчу
С тобой, в твоей стране.
Душа с душой, плечо к плечу.
И легче станет мне.

17 мая 1924, Долгие пруды

«Из-под шляпы странно высокой…»

С.А. Сидорову

Из-под шляпы странно высокой
Прозрачных очей аметист
Глядит на мир издалека,
Лучист, и суров, и чист.

Непокорный локон черный
Иконно тонкой рукой
Отводя, с тропинки горной
Он смотрит ввысь с тоской.

И видит за гранью мира
Чертога Отчего свет.
И грустит, что для горнего пира
У земли одеяния нет.

31 июля 1924, Киев

Бесплодные размышления

Лик пустынный Иоанна,
Крест в его руке худой
И громовый к покаянью
Зов в пустыне огневой

В свете розовой лампады
Претворился у меня
В знак покоя, и отрады,
И уютного огня.

Для того ль пророк в пустыне
Зной и жажду выносил,
Чтоб его иконой ныне
Чей-то дом украшен был?

23 ноября 1924, Сергиев Посад

«Цикламена бабочки застыли на столе…»

А.К. Тарасовой

Цикламена бабочки застыли на столе.
Под алым одеялом Алла
Спит в темно-синей утра мгле.
И снятся ей Венеции каналы,
И мавр возлюбленный с нахмуренным челом,
И роковой платок, и песня Дездемоны.
Но в коридоре крик: «Беги за кипятком!» —
И ярый топот ног ее из грезы сонной
В советскую действительность влекут.
И уж обводит ясными очами
Она свой тесный каземат-приют:
Вот чемоданы, ставшие столами,
Вот пол измызганный, вот чайник с кипятком,
Тюфяк, под ним два бревнушка хромые.
.