были очень обеспокоены нашим положением, даже не было разведчиков, которых можно было бы послать патрулем перед батареей. Предупредили солдат не курить, не разговаривать и, главное, не называть офицеров по чину — это могло выдать нас красным — у них чинов не было. Батарея во время движения беззащитна.
Еще до полной темноты к нам сбоку подошел разъезд из десятка всадников. Мы ничем не выказали своего беспокойства и продолжали идти шагом, не ускоряя. Разъезд постоял шагах в ста от нас и пошел вбок, не заговорив с нами и не спросив, какой мы части.
Вскоре наступила кромешная темнота. Мы шли по шоссе, Обозненко и я впереди батареи, и тихо переговаривались о нашем незавидном положении.
Нам навстречу едет пролетка. Мы ее не видели из-за темноты, но угадали по звукам. Мы с Обозненко посторонились и пролетку пропустили. За нашей спиной мы слышим следующий разговор. Незнакомый голос, вероятно, кучера:
— Эй вы, возьмите влево и пропустите нас.
Голос моего переднего ездового:
— Сворачивай сам, да поживей. Не то мы вас вывернем в канаву.
Другой голос, очень властный:
- Я комиссар фронта! Приказываю вам сейчас же освободить дорогу.
Короткое молчание, в котором, несмотря на темноту, чувствуется изумление.
Затем звук спрыгивающих ездовых и звук сапог, бегущих по шоссе.
Тот же голос, но удивленно:
- Товарищи, что вы делаете? Товарищи...
И больше ничего. Орудие даже не остановилось. Мы продолжали идти в темноте. Перед рассветом мы наконец догнали наш полк. Он остановился недалеко от города. Мы были очень рады к нему присоединиться. Я лег в гречиху, держа повод Дуры, которая в ней паслась. Маленькие розовые цветы так чудно пахли. Я сладко заснул.
Разбудил меня дальний орудийный выстрел. Где-то там начался бой. Люди вставали, отряхивались и поправляли седла. Я подошел к своему орудию. У ездовых были вещи, которые я видел впервые. У одного была на груди золотая звезда, и он ежеминутно вытаскивал из кармана золотые часы. Другой был одет в прекрасное кожаное пальто, а третий вытащил золотой портсигар и предложил мне папиросу.
- Это подарки покойного комиссара, — сказали мне
ездовые, смеясь.
За батареей следовала элегантная пролетка. В ней нашли папку с документами. Там был приказ воспрепятствовать переправе белых (нас) через Сулу. Место было верно указано, но комиссар ошибся днем, и это все изменило и для нас,и для него.
Боя за Ромны не было. Как только мы услыхали, что с той стороны начался бой, мы дали две артиллерийские очереди шрапнелью. Этого оказалось достаточно, чтобы красные драпанули. Наша кавалерия, пошедшая вперед, уже красных не встретила.
Чтобы войти в Ромны, мы надели синие штаны и белые рубашки, что было вознаграждено улыбками барышень и цветами.
В мирное время в Ромнах стояли Изюмские гусары и две конных батареи, номера 16 и 17. Мы нашли склады, в которых обнаружили серебряные трубы гусар и чудные каски мирного времени конных артиллеристов. К сожалению, прочее обмундирование было уже расхищено. Трубы мы, конечно, гусарам не отдали, а организовали собственный оркестр. Он играл в городском саду и, понятно, играл плохо — не успел сыграться. Чтобы компенсировать плохую игру, музыкантов нарядили в синие штаны и каски. Это произвело фурор среди публики, и в нашу батарею явилось человек шесть добровольцев из буржуазных семей города.
ВОЛОНТЕРЫ
Полковник Шапиловский позвал меня.
К нам пришли волонтеры. Займитесь ими. Что я должен с ними делать, господин полковник? Как что? Сделайте из них солдат.
- Господин полковник, вы же знаете, что они пришли из-за касок и синих штанов. Когда они убедятся, что носить их не будут, то заболеют, попросятся в отпуск и не вернутся. То есть дезертируют и унесут еще наше обмундирование. Они будут только в обузу батарее, хороших солдат из них не получится. Лучше сразу их отослать по домам.
— Я это прекрасно знаю и тоже предпочитаю мужиков, которые знакомы с тяжелой жизнью... Но мы не можем отсылать волонтеров... Идите, сделайте, что можете.
Я стал заниматься волонтерами. Был я требователен и неприятен до крайности, чтобы разогнать их как можно скорей.
Заставил их чистить лошадей. Вычистить лошадь, которую никогда не чистили, в один присест невозможно. Она кажется чистой, но стоит провести рукой против шерсти и грязь опять появляется.
— Нечисто. Начинайте сначала.
Чисткой лошадей я довел волонтеров до отчаяния очень быстро. Вечером второго дня один из них откашлялся и сказал:
— Господин поручик, я получил письмо (откуда? Почта ведь не ходила). Меня извещают, что моя мать заболела...
И вы проситесь в отпуск? Не так ли? Да... Есть еще больные у других? Да, у меня... И у меня... И у меня тоже... Все матери сразу заболели, как по команде? Странная эпидемия. Нет, видите ли, это моя тетя... Моя кузина... Сестра... Ладно, ладно, не выдумывайте, не старайтесь. Вы еще не солдаты и можете уйти когда хотите. Мы вернемся через три дня. Идите. Держитесь крепче за подол вашей маменьки и не возвращайтесь... Не унесите щеток, сдайте их мне.
Все ушли поспешно, один остался.
А ты, чего ты дожидаешься? Я не хочу уходить, господин поручик. Что?! Ты хочешь остаться в батарее? Так точно, господин поручик. Хм, хм... Как твое имя? Медведев, господин поручик. Слушай, Медведев, служба не состоит в том, чтобы гарцевать на красивом жеребце и пленять барышень. Есть усталость, работа, вши, грязь, страх, опасность. Я это знаю, господин поручик. И несмотря на это, ты хочешь остаться? Так точно, господин поручик. Хм... Хм... Тогда я тебе скажу, что жизнь солдата совсем не так тяжела. Иди отдыхай и отнеси каптенармусу щетки и скребницы.
Медведев оказался хорошим солдатом и остался в батарее до конца.
Я пошел доложить полковнику Шапиловскому о результате моей деятельности.
Только один остался? Другие ушли? Результат неблестящий... Чем вы их разогнали? Я заставил их чистить никогда не чищенных лошадей. Ха, ха, ха. И потом проводили рукой против шерсти? Ха, ха, ха. Ну этот-то, последний не убежит? Мне кажется, что не убежит.
Нам пришлось пройти через три главных левых притока Днепра: Ворскла, Псел и Суда — мы учили их в гимназии — и пройти с боем, о чем мы в гимназии не подозревали.
БАЙБАРАК
Во время этих походов почему-то не было красных бронепоездов, которые в других местах бывали часто. Не было, правда, и наших, но мы и без них обходились.
Мы не долго пробыли в Ромнах. Нашу батарею с полком послали вытеснять красных из окружающих деревень. Мы пошли по направлению к Прилукам, но до них не дошли. Вероятно, у Прилук действовала
