— Берите по одному, электричества тут нет, но фонари яркие. Такой сутки может гореть, и батареек не надо.
Зажгли лампы, они действительно оказались яркими. Старик пошел первым. Спускались долго.
— Как в метро, — хмыкнула Наташа. — Сюда бы эскалатор. Мне вспомнился граф Монте-Кристо и замок Иф. Тоже ведь на острове находился.
— Есть разница, Натуля, — возразил Артем. — Господин Дюма позволил Дантесу сбежать и разбогатеть, а из этой дыры не сбежишь.
— Я слышал легенду, — скрипучим голосом сказал старик, — будто одному узнику, монаху Мефодию, удалось бежать. Как, не понятно. Пришли в его камеру, а Мефодия нет.
— Вознесся на небо, — усмехнулся Артем.
— Он совершил большой грех. Убил настоятеля. Всевышний убийцам не помогает. Он мог только в ад провалиться, где его геенна огненная сожрала. Такие места всегда обрастают легендами. История про Мефодия одна из них.
Наконец они достигли подвала. Это был широкий, с арочным сводом коридор, выложенный серым гранитом. На стенах висели позеленевшие крепления для факелов. Факелы тоже сохранились, но не горели. Наташины каблучки зацокали по каменным плитам пола.
— Страсти-мордасти! — прошептала девушка.
— Коридор-то небольшой, как видите. Слева всего четыре камеры, но они просторные, — продолжал старик. — Грешников в монастыре было немного.
Он подошел к решетке и осветил камеру. Слева стоял деревянный топчан, на противоположной стене — железный, толщиной с палец, крюк, на нем висела цепь метра в три, такая же толстая и, судя по всему, неподъемная, на конце цепи — плоский стальной ошейник с петлями для замка. Старик отодвинул засов, и они зашли в камеру.
— Здесь три десятка человек поместится, — осматриваясь, сказал Артем. — Для одного многовато будет.
— Топчан один, цепь одна. Тут доживали дни по одиночке, — возразил Михалыч.
— Мы спускались целую вечность, чуть ли ни к подножию горы, — удивлялась Наташа. — Зачем же еще цепь на шею узнику надевать? Куда он денется? Решетка с мою руку толщиной.
— Кто их знает, дочка. В умах церковников не только Бог живет, но и дьявол. Еретиков в средние века сжигали на кострах, разве это по-божески.
— А цепь любопытная.
Артем склонился над похожей на спящего питона змееобразной громадиной. Наташа шагнула к нему. Все произошло так быстро, что она ничего не успела понять. На ее запястье защелкнулся наручник, второе кольцо защелкнулось на одном из звеньев цепи. Артем отскочил в сторону. Наташа оглянулась, старика в каземате не было.
— Что за плоские шуточки, Тема?
— Я тебя не тащил сюда, ты пришла сама, и сколько просидишь здесь, зависит от тебя.
Он достал из кармана «мыльницу» и начал фотографировать девушку.
— Чего ты добиваешься, рыцарь хренов?
— Мне нужен план вашего фамильного склепа с его ловушками. Я должен забрать деньги раньше, чем доберется банда наркодельцов. Сами они не пойдут, будут ждать твоего возвращения. Филька перед смертью рассказал им, где деньги, и больше не был нужен. С ним покончили. То же самое могли сделать с нами, но они знают о ловушках, и им нужна ты: поэтому я поеду один. С такой козой ничего, кроме неприятностей, не наживешь.
— Козой? Обычно меня называют крылатыми именами. Птичка, птенчик, цыпа, голуба.
— Тебя как ни назови, ты все равно нас погубишь. Когда достану деньги, вернусь за тобой. Если наведешь меня на ловушку, не смогу вернуться. Вот видишь, как все просто.
— Можно сделать еще проще.
Наташа достала из сапога пистолет и направила на Артема.
— Здесь останешься ты, а я поеду за деньгами. В конце концов, я их заработала.
— А кто тебе помогал?
— Спасибочки. Я с тобой телом расплатилась.
— Ты тоже получала удовольствие. Личные отношения и деньги — разные вещи. Если ты меня застрелишь, как дотянешься до ключа от наручников? Старик больше сюда не вернется. Михалыч в этом подвале был в первый и последний раз.
— Значит, ты все подстроил? Гнида. Нет, пожалуй, я тебя все же убью, а потом прострелю браслет. Ключ мне не нужен.
Артем достал из кармана обойму и повертел ее в руках.
— Не думай, что ты умнее меня.
Наташа несколько раз нажала на спусковой крючок. Пистолет лишь щелкал.
— Паскудник! Где гарантия, что ты вернешься?
— Как любят говорить в кино: «А у тебя есть выбор?» Я к тебе не равнодушен, Наташенька, но деньги есть деньги. Посидишь тут пару дней, и я вернусь. Ничего же не меняется. Я забираю Филькину долю, ты — свою, как и было договорено, а потом вернемся к личным отношениям. Я знаю твоих врагов и знаю, как от них избавиться, а ты даже не представляешь, о ком идет речь. Я тебе нужен, дорогуша.
Он поставил фонарь на пол и снял с плеч рюкзак.
— Еды тут на три дня хватит. Когда запру камеру, брошу тебе ключ от наручников, чтобы на каменном полу придатки не заморозила. Мы еще детей нарожаем.
— Ладно. Твоя взяла. Мне нужен карандаш и бумага, схему «ключей» и ловушек надо нарисовать, на словах ты ничего не поймешь.
— Я знал, что нам понадобится бумага. И ручки есть в запасе.
— Подойди. Или боишься?
— Не хочу показываться на людях с расцарапанной мордой. Блокнотик я тебе кину, как и ключи потом.
Он подошел достаточно близко, но цепь была тяжелой, чтобы с ней скакать, и Наташа не стала делать бессмысленных попыток освободиться.
— Ну-ну, птенчик. Не дергайся, — усмехнулся Артем. — Правая рука у тебя свободна, вот ей и рисуй, а заодно и комментируй. Я понятливый и тоже хорошо учился в школе. Начинай, мы теряем время, а мне еще надо придумать, как выбраться из заповедника живым. В авиаклубе ловушка, на шлагбауме предупреждены, в коттедже засада. Мы тут немало дел натворили.
— Врешь ты все. Мы уехали на джипе, об этом все знают.
— Не уверен. Но не будем о мелочах. К делу, ангелочек! Он ведь тоже с крылышками.
7
На этот раз я проснулся нормальным человеком с растянутым в улыбке ртом. Рядом со мной никого. Вполне закономерно. Иногда судьба меня балует, дает подачки в виде короткометражных эпизодов мнимого счастья, они так скоротечны, что пролистываются, как буклет с яркими картинками. Я видел комнату, потолок, кровать, окно, обои. Нет, это был не сон, все произошло наяву, как в романтической мелодраме. Пора опускаться на грешную землю и встраиваться в собственную колею, предназначенную только тебе и никому больше.
Рядом на соседней подушке лежала записка. Я ее цапнул, как лягушка комара, и быстро прочел. «Не обижайся на меня, Андрюша. У нас сейчас не лучший период, и каждый должен решать свои проблемы. Их немало у нас обоих. Я тебя сама найду. Обязательно найду. Береги себя».
— Я не из тех, кого ищут, дорогуша! Удачи тебе!
Я огляделся. Квартира показалась мне нежилой. В платяном шкафу лежало лишь постельное белье и
