– Нечасто мы с тобой надеваем на себя всю эту сбрую, верно? – сказал Аллейн жене.
– Ты-то выглядишь так, будто влезаешь в нее каждый вечер. Вылитый строитель Империи в джунглях. Тех времен, когда у нас была Империя. Да еще ордена впридачу.
– Впридачу к чему?
– Это ты мне скажи, ты же у нас пурист.
– Был пуристом, когда ухаживал за будущей женой.
Трой в зеленом бальном платье сидела на кровати и натягивала длинные перчатки.
– А неплохо все получилось, – сказала она. – У нас с тобой. Ты не находишь?
– Нахожу.
– Нам здорово повезло.
– Еще как.
Он помог ей застегнуть перчатки.
– Замечательно выглядишь, – сказал он. – Тронулись?
– В элегантном наемном лимузине, который ждет у наших дверей?
– Именно.
– Ну что ж, вперед, вперед, рога трубят.
Полиция перекрыла движение в Дворцовых Садах и потому привычного скопления зевак у нгомбванского посольства не наблюдалось. Ступени устилал красный ковер, потоки света и звуки музыки, относящейся примерно к той же поре, в которую строился особняк, изливались сквозь широко распахнутые двери. Целая галактика черных и белых мужчин в ливреях, открывала дверцы машин и захлопывала их.
– О, Господи, я забыла проклятую карточку! – воскликнула Трой.
– Она у меня. Пошли.
Пригласительные карточки, как увидел Аллейн, внимательнейшим образом рассматривались принимавшими их мужчинами и затем передавались другим мужчинам, скромно сидевшим за столиками. В глубине дома мелькнул, вызвав у Аллейна улыбку, суперинтендант Гибсон в цилиндре и фраке, смахивающий на полномочного представителя “Старого Доминиона”.
Гости, которым требовалось раздеться, сворачивали от дверей к гардеробным, расположенным справа и слева, а вернувшись в вестибюль, направлялись к началу двойной шеренги нгомбванских гвардейцев, где называли свои имена величественному черному мажордому, который выкликал их с гулкой размеренностью боевого барабана.
Трой и Аллейну снимать с себя было нечего, поэтому они сразу вступили в ведущий к Президенту живой коридор.
В дальнем конце его на ступеньках зала приемов возвышался Громобой, помпезный, с копьеносцем за спиной, в парадном мундире, создатель которого определенно вдохновлялся наполеоновской Старой Гвардией, испытывая, впрочем, отчасти сдерживавшее его влияние Сандхерста.
– Невероятно, – пробормотала Трой. – Боже мой, он просто великолепен!
Ей хочется его написать, подумал Аллейн.
Справа от Громобоя стоял посол, облаченный в похожий, хоть и не столь пышный мундир. На лице его читалось сдержанное волнение. За ними в величественных позах застыли их личные помощники.
– Мистар и миссис Родерик Аллейн!
Широкая, чарующая улыбка вспыхнула на лице Громобоя. Он громко произнес:
– Вот уж с кем меня знакомить не надо, – и обхватил ладонь Аллейна своими затянутыми в перчатки лапищами.
– А это его прославленная супруга! – громогласно объявил он. – Очень рад. Мы еще поговорим попозже. Я собираюсь просить вас об услуге. Хорошо?
Аллейны двинулись дальше, сознавая себя объектами неявного, но общего внимания.
– Рори?
