памяти. Я буду их лелеять и беречь всю жизнь. Здесь мне было хорошо и спокойно…
Мы подъехали на машине к порту и встали в очередь для погрузки на большой паром, шедший в Неаполь. В малюсеньком порту скопилось невероятное количество людей и машин. Все спешили к своим катерам и паромам. Бесконечное движение во все стороны напоминало огромный муравейник. От снующих перед глазами людей у меня начала кружиться голова.
Мы медленно въехали на машине в грузовое отделение парома и остановились возле двухэтажного туристического автобуса. Я вся сжалась от близости этой махины и как можно быстрее выскочила из машины, испугавшись того, что этот автобус от качки может тронуться с места и зажать нас в автомобиле.
Почти бегом я поднялась по лестнице в пассажирский салон и стала ждать Антона.
— Куда ты так спешила? Я тебя потерял, — удивленно спросил он.
— Я боюсь этих автобусов. Антон, а вдруг он сдвинется с места и покатится?
Антон улыбнулся:
— Если не будет семибалльного шторма, то ничто никуда не сдвинется. А шторма сегодня не наблюдается.
Мы взяли по чашечке кофе и уселись возле окна. Паром медленно начал выбираться из тесной гавани и взял курс на Неаполь. Я бросила последний взгляд на Искью, и сердце защемило от тоски. Мысленно я попрощалась с этим замечательным островком и успокоила сама себя, пообещав рано или поздно вернуться сюда.
Паром набрал скорость и вышел на открытое пространство. Весь Неаполитанский залив был усыпан десятками маленьких островов. Они были похожи, как близнецы. Буйная зеленая растительность, отвесные скалистые берега и небольшие песчаные пляжи — невозможно отличить один остров от другого. Некоторые были настолько малюсенькие, что казалось, там совершенно невозможно жить. Тем не менее, когда мы приближались к какому-нибудь крошечному островку, я с удивлением обнаруживала там не только жилые дома, но даже церкви. Набожные южане не могут обходиться без храма, куда они ходят как на работу. Только тяжелая болезнь может удержать их от похода в церковь.
Я смотрела и удивлялась, почему люди выбирают в качестве места своего проживания, казалось бы, совершенно непригодные для этого места?
— Антон, — не удержалась я, — а почему они живут здесь? Ведь рядом на континенте множество городов…
— Они еще хорошо устроились. Ты только представь, что тысячи людей живут на склонах вулкана Везувий, который, между прочим, еще не потух и в любой момент может рвануть. Плотность населения такова, что свободной земли очень мало, поэтому люди захватывают любой свободный клочок. Сейсмологи протестуют, потому что, по их подсчетам и наблюдениям, до нового извержения вулкана осталось не так уж много времени. Правительство даже приняло государственную программу по переселению. Но люди не хотят покидать эти места. Возле вулкана плодородная почва, там собирают хорошие урожаи, вот никто и не хочет уезжать.
— Их что же, не пугает даже смерть? — удивилась я.
— Все надеются на то, что извержение случится уже не при их жизни.
— Но это же глупо!
— Может, и глупо. Но когда людям нечего есть, то они мыслят по-другому.
Через полтора часа наш паром причалил в Неаполе. Стоило вдали показаться берегу, пассажиры зашевелились словно муравьи. Кто-то доставал чемоданы, кто-то спешил занять место в машине. Мы тоже спустились вниз и направились к своему автомобилю. Едва мы сели, как грузовой отсек открылся, выпуская на волю десятки машин и автобусов. Заведенные в один момент двигатели заворчали в ожидании своей очереди. Стройный гул моторов, усилившийся в замкнутом пространстве, отражался гулким эхом по всему парому, подгоняя нерасторопных пассажиров к выходу.
Вырвавшись из загруженного до отказа порта, мы въехали в город. Я никогда не видела Неаполь и, прильнув к окну, стала с любопытством рассматривать этот удивительный, ни с чем не сравнимый город. Я жадно вбирала в себя каждую его частицу.
Неаполь был безудержно красив, шумен и многолик. Сквозь широкие вылизанные проспекты проглядывали нищие дома с облупленной штукатуркой и развешанным под окнами бельем — все именно так, как я видела в раннем детстве в советской хронике, обличающей капиталистический строй и связанную с ним нищету местного пролетариата.
Праздно шатающаяся по дорогим улицам молодежь бесцеремонно разглядывала каждого проходящего мимо туриста — вполне возможно, оценивая содержимое его кошелька, который, очевидно, намечалось стащить при первом же удобном случае. Все куда-то спешили, не останавливались ни на секунду, только заезжие туристы, притормозив у какого-нибудь архитектурного шедевра, долго его разглядывали, а затем еще дольше фотографировались на его фоне. Мне безумно захотелось окунуться в этот бурлящий жизнью город и насладиться его чарующей атмосферой.
— Антон, а мы не можем здесь задержаться еще на пару дней? — с надеждой спросила я.
— Нет. У меня много неотложных дел, — не отрывая глаз от дороги, ответил он.
Обижаться было не на что, но я обиделась, потому что, как маленький ребенок, хотела получить желаемое именно сейчас. Насупившись, я отвернулась к окну и продолжила изучать местный пейзаж, пытаясь рассмотреть как можно больше, пока мы не выехали за пределы города. Мне, кстати, показалось странным, что мы уже минут пятнадцать ехали по улицам Неаполя, но так и не вышли на трассу, ведущую в Рим. Помнится, по дороге на Искью мы заехали в порт, миновав город.
«Наверное, Антон выбрал другую дорогу», — решила я и продолжила созерцать прекрасное.
Мы въехали на улицу, усаженную массивными столетними каштанами, которые, развесив во все стороны свои кроны, полностью затеняли ее. Машина замедлила ход, и Антон быстро и ловко припарковался между двумя «фиатами».
Он повернулся ко мне и с улыбкой сказал:
— Варвара, выходи.
— Зачем? — удивилась я.
— Если не получается остаться в Неаполе на пару дней, то уж два часа мы можем себе позволить провести здесь. Я буду твоим личным гидом. Не знаю, насколько я хорош в качестве экскурсовода, но другого выбора у тебя все равно нет.
Мы выбрались из машины и, взявшись за руки, побрели вдоль тенистой немноголюдной улицы. Высокие каштаны поражали своим величием и внушали благоговение. Я глубоко и с упоением вдохнула прохладный воздух, который, как мне казалось, наполнил мое тело легкостью.
Очень быстро улица прервалась, мы завернули за угол, и перед нами открылся совершенно потрясающий вид.
Передо мной простиралась широкая, вымощенная булыжником площадь, в центре которой возвышалась базилика. Если бы я не была уверена, что сейчас нахожусь в Неаполе, то могла бы решить, будто каким-то чудодейственным образом перенеслась в Рим — в Ватикан. Та же полукруглая колоннада, тот же громоздкий купол над базиликой, только все в уменьшенном размере и немного другого, чуть более желтого оттенка.
— Антон, — наконец-то вымолвила я, — это же копия Ватикана!
— Согласен. Очень похоже, — улыбнулся он, довольный произведенным на меня эффектом.
— Что это? Как это называется?
— Мы с тобой стоим на площади Плебисцита. Ее полукруглая колоннада имеет некоторое сходство с колоннадой площади Святого Петра в Ватикане, — входя в роль экскурсовода, начал Антон.
— Это я уже поняла, — пролепетала я, не спуская глаз с площади.
— А это, — указывая рукой в направлении неоклассического здания церкви, — базилика Сан Франческо ди Паола Фердинанд Первый Бурбон приказал построить ее в честь избавления королевства от Наполеона. Если ты посмотришь внимательнее, то увидишь, что она внешне напоминает скорее Пантеон, нежели собор Святого Петра в Ватикане.
— Ой, правда! — воскликнула я. — Действительно, Пантеон! Как я сразу не догадалась! Они специально ее так построили?
