Евангелие от Иоанна

«Посланником» (5:36; 7:29; 8:42; 10:36; 13:20; 20:21), и, соответственно, Отец называется «Пославшим» (3:17; 4:34; 5:23; 6:44; 7:18; 8:29; 10:42; 12:44 и дал.; 13:16; 14:24; 15:21; 17:8). Таким образом, Божество определяется с точки зрения служения. Служение уходит корнями в вечные отношения между Троицей, в динамичные взаимоотношения между «Пославшим» и «Посланным».

Призыв очевиден. Как Иисус определяется служением Отца, так и церковь определяется служением миру.

Мы приходим к тому же заключению, когда понимаем, что если в этом смысле Господь — это Господь– служитель, то призыв быть таким, как Он, становится предельно ясным. Степень преданности служению учеников и церквей указывает, насколько они подобны Богу (или божественны).

2. Это поручение Иисуса помогает нам понять характер служения. Времена двух глаголов в этом предложении различны. Второй глагол имеет настоящее время: Я посылаю вас; первый глагол имеет совершенный вид, означающий прошедшее время, продолжающееся до нынешнего момента: как послал Меня Отец. Поэтому Иисус имеет в виду не двойное служение: первое — Его и второе — наше. Скорее это одно действие, великий переход служащего сердца Господа, посылающего Своего Сына в мир сначала через воплощение, а затем через церковь. Одно служение Господа имеет две фазы: первая — это служение воплощенного Сына; вторая — это служение воскресшего Сына через Его народ (ср.: Деян. 1:1; Рим. 15:18; и Мф. 28:20). «Апостолам было поручено продолжать дело Христа, а не начинать новое»[277]. Когда мы идем для Него в мир, Он идет вместе с нами!

Это понимание задачи служения влечет за собой следующий подтекст. Оно затрагивает вопрос власти в нашем служении. Так как служение Иисуса продолжается через наше, то наше служение подчиняется Его Божественной власти. Мы можем уподобить это классической форме поручения: «Дана Мне всякая власть… итак идите… и се, Я с вами» (Мф. 28:18–20). Присутствие воскресшего Господа уполномочивает наше служение. Вот, что обозначает «апостол» — это тот, кого Иисус посылает и сопровождает. С этой точки зрения, христиане всех времен — это апостольское сообщество, и каждый христианский свидетель, посланный и уполномоченный воскресшим Христом, принадлежит к числу апостолов Господа. В основе этого христианского явления лежит иудейская модель, saliah, или «посланник». В еврейской культуре saliah воплощал в себе достоинство и власть того, во имя кого он пришел: «посылаемый такой же, как посылающий»[278]. Поэтому обойтись плохо с saliah означало обойтись плохо с его учителем; соответственно, проявить уважение к saliah, повинуясь его посланию, означало проявить уважение к его учителю. Как «посланники» Иисуса, мы говорим от Его власти.

На практике, наше применение этой власти связано с отражением в служении Иисуса другого аспекта, а именно повиновения. Иисус пользовался властью Отца, потому что Он полностью подчинялся Его воле (ср. коммент. к 8:12 и дал.). «Дело „saliah' не могло быть завершено надлежащим образом без абсолютного подчинения воле того, кто послал его»[279]. Обладать его властью — значит также быть полностью подчиненным ему. В этом заключается парадокс нашего христианского служения: мы свободны до тех пор, пока находимся в рабстве у Него; мы даем жизнь другим до той степени, до которой сами отдаемся на Его милость; мы имеем власть и силу в той мере, в которой хотим быть беспомощными. Несомненно, это открывает перед нами невообразимые возможности, как показано в ст. 23.

Это утверждение о возможности прощать и оставлять грехи провозглашается сточки зрения наделения церкви властью прощать или оставлять грехи. Если отнестись серьезно к обстоятельствам, то оно покажется неоправданным. Возможность «прощать» и «оставлять» — это результат провозглашения Благой вести в мире, когда мы продвигаемся вперед во имя воскресшего Христа и наделенные Его властью. Как во время Его пребывания на земле, так и сейчас пришествие света Слова Божьего дает некоторым свет спасения, а некоторых оставляет во тьме для проклятия (3:19–21; 9:39). «Из контекста понятно, что речь идет о прощении грехов и удержании прощения. Но, несмотря на то что это звучит жестко и сурово, это всего лишь результат провозглашения Благой вести в мире, которое либо побуждает людей покаяться, когда они слышат о том, что Господь готов простить их, либо оставляет их равнодушными к прошению, которое есть Благая весть, и тогда они остаются в грехах»[280].

3. Еще один аспект, касающийся характера служения, — это его цена. Ибо воскресший Христос, Который посылает нас, узнается не только по царской славе, но и по шрамам распятия (20). Перспектива быть посланным на служение таким Учителем должна была произвести самый отрезвляющий эффект на апостолов. Как послал Меня Отец означало для Иисуса самопожертвование вплоть до ужасов Голгофы; так что это не могло означать меньшего и для апостолов: «Кто Мне служит, Мне да последует» (12:26).

4. Наконец, чтобы эти условия служения не показались слишком трудными, Иисус также указывает на ресурсы служения. Первый ресурс уже был отмечен — это Сам Иисус. Он и дальше будет лидером общины учеников. Как раньше, так и сейчас они пойдут под Его предводительством и с воодушевлением от Его живого присутствия. В частности, мы замечаем повторение этой поручительской формулы в освящающей молитве Христа (17:18). Здесь лежит наш всеобъемлющий и вседостаточный ресурс; наше служение подкрепляется присутствием молящегося Христа!

Другой значительный ресурс излагается в ст. 22: Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого.

Вокруг этих слов развернулись немалые дебаты. В частности, встал вопрос, каким образом это соотносится с пришествием Святого Духа через пятьдесят дней, как это описывается в Деян. 2? Мысль о том, что Иоанн здесь пишет о Пятидесятнице (взгляд более предпочтительный для критически настроенных ученых), требует определения исторической надежности его Евангелия, которая не гарантирована. Допуская историчность Деяний и Евангелия от Иоанна, а поэтому и двойной дар Святого Духа, некоторые ученые истолковывают это с точки зрения некоторого различия между двумя дарованиями Святого Духа. Так Кальвин различает «излияние» Святого Духа (здесь) и «насыщение» Святым Духом в Пятидесятницу[281]. Уэсткотт считает, что у Иоанна передается сила новой жизни, а в Деяниях передается сила для служения[282]. Брюс меняет местами различие Уэсткотта[283].

Все–таки предпочтительно признать, что истинное излияние Святого Духа произошло в Пятидесятницу. Не говоря о других соображениях, скажем, что только после события, описанного в Деян. 2, произошли видимые изменения в поведении апостолов, и пришествие царства стало очевидным.

«Выдох» Святого Духа, описанный у Иоанна, можно рассматривать как символический и поэтому, в сущности, как дидактический. Здесь Иисус учит апостолов о том, Кто такой Святой Дух. Чтобы такое «символическое» толкование не свело в нашем понимании этот случай до незначительного происшествия, следует отметить, что до тех пор, пока они не поймут, Кто такой Святой Дух, они не могут получить Его излияния. Пришествие Святого Духа на Пятидесятницу во многом зависело от этого действия в пасхальный вечер. Кто такой Святой Дух? Он — это дуновение жизни воскресшего Христа! Воскресший Иисус дунул на них и сказал: примите Святого Духа. «Святой Дух — это Сам Иисус в силе Своего воскресения… это протянутая рука Вознесшегося»[284].

Такое понимание связи между Иисусом и Святым Духом в точности совпадает с тем, которое выразил Петр в Пятидесятницу. Когда изумленная толпа требует объяснения этому феномену, Петр отвечает: «Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святого Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите» (Деян. 2:33). Это самое ясное объяснение случая, описанного у Иоанна.

Так христианство в своем зарождении избежало опасности стать религией, сосредоточенной главным образом на сверхъестественных явлениях, «знамениях и чудесах» как таковых. Вместо этого, с первых моментов существования она стала религией Иисуса из Назарета, прославленного Слуги и Мессии Божьего, воскресшего одесную Господа и поэтому властителя Вселенной. Он проявлял Свою власть, когда Он этого хотел, через «знамения и чудеса», но в основном и делами Его людей в мире. Святой Дух — это «Дух Иисуса». Таким образом, явления, описанные в Деяниях, понимаются так же, как и знамения Иоанна, как semeia, «знамение» личности и правления воскресшего Сына и Слуги, воплощения