противоположном берегу он остался один одинёшенек. Вот выскочат враги из крепости Западного перевала, и капец. И ему, и всему его марамалу.
Аш-Кийшарр взял себя в руки и попытался выяснить, что от него хотят. Интересы плачущей и ломавшей руки Милларман оказались самыми что ни на есть меркантильными. Она выпрашивала мзду.
– Да ты что, совсем сдурела! – брэцом зарычал лайпар, когда до него дошёл смысл стенаний и причитаний жаловавшейся на судьбу собеседницы. Поход не удался, добычи нет, сын в плену, нужен выкуп… и так далее, и тому подобное.
В чём-то А-К был прав, ведь они заключили договор, честь по чести, перед ликом богов… кровь… жертва. Владыка Урт-Илемский, так же, как и Тархурабан с Деширмачем, оставил свои стада, численность которых колебалась между 'много' и 'очень много', на левом берегу реки, под охраной джехи. И тут такое вероломство.
Тут женщин, которой, видимо, самой надоело ломать комедь, прямо заявила, что её обманули: союзники сбежали, а сына специально отправили на верную смерть. Лайпар возразил. Он тут ни при чём. Приказы отдавал не он, юного Фальха никуда не посылал…
– И вообще, все вопросы к Тарху. Это он – хан и предводитель похода.
Милларман не стала спорить:
– Хорошо, давай вместе съездим к нему и узнаем, как быть.
Аш-Кийшарр был не дурак, сразу понял, куда ветер дует. Пока он тут будет всё выяснять, да искать виновных, его марамал, застрявший посреди реки… голова на одном берегу, а хвост на другом… наверняка атакуют и уничтожат. Прорываться с боем? Может, хитрой стерве этого и надо? Напади он первым, будет выглядеть зачинщиком ссоры – ведь противник только защищался. Именно его тут же обвинят в клятвопреступлении, вероломстве и прочих смертных грехах. Спровоцировали? Так все эти ханы и ханши, лаимы и амалаты только этим и занимаются! Право слово, как пауки в одной банке.
– Сколько? – выдавил властитель Матери-Реки.
Во рту пересохло. От гнева и собственного бессилия слова не шли из горла.
– Что? – будто очнулась по-прежнему жалостно причитавшая ханша.
– Я спрашиваю – сколько? – уже чётче произнёс лайпар, – И хватит скулить, и так тошно!
– Да я…
– И вот ещё, золота у меня нет. Сама знаешь – поход не удался, так что умерь свои аппетиты.
– Тогда по паре тачпанов с семьи, детей считать не будем, – подумав, изрекла джеха.
– За что это?!
– Ну-у… Мы строили дорогу, рубили камыш…
– 'Рука', – Аш-Кийшарр показал пять растопыренных пальцев.
Да, с утверждением, что табиры вообще не умеют считать, я несколько погорячилась, но всё, что больше десяти, для них точно высшая математика.
Торг был ожесточённым, но продолжался недолго. Ханше-то торопиться было некуда, а вот лайпару… Спорщики сошлись где-то на двух десятках сайгаков. Ещё 'руку' пришлось дать самому А-К.
– Мне тогда достался один тачпан, – вздохнул Чойб.
– Ты ж говорил – два? – удивилась я.
– Второй мне дали за переговоры. Ну-у, те самые.
– А-а-а-а.
Но об этом позже.
Остальную скотину джеха забрала себе на выкуп сына. Тогда она уже точно знала, что он у нас в плену. Я ещё валялась в бреду, когда Эрвендилтоллион послал к ней гонца. Нет, не эльфа, а одного из нукеров Фальха. Того, что остался невредим. Второй был ранен стрелой в ногу. Эллиен как раз вырезал собственный свисс, когда заметил, что 'клиент' ещё жив. Почему табира не добили? Не знаю, но его нога оказалась здорово располосованной. Эльфы они вообще с врагами не церемонятся, особенно с кочевниками, что с живыми, что с мёртвыми.
Прав был лаэрииллиэн, что сообщил матери, что сын жив. А то кто знает, чтобы она учудила, узнай о его смерти? Но о переговорах по его освобождению я расскажу позже, а сейчас впору было радоваться. Орда-то ушла!
УШЛА-А-А!!!
Эпилог
Я смотрела в бойницу на пустой берег реки и не верила. Победа! Просто невероятно!
Вот только слишком дорого она нам досталась! Из полутора сотен, что вышли на поле боя, лежать не нём осталось тридцать семь. Думаете – немного? Так ведь и защитников вагенбурга, что готовы были ринуться на прижатых к скале табиров, осталось двадцать восемь. Вместе со мной, Гэвой и Эпширом, что подоспели к концу сражения. При этом почти все уцелевшие были легко ранены. Ни одной царапины не получили лишь Сил, Хэра и Чак. Даже отец Фергюс не уберёг левую ногу. Может, и пустяк, но священник сильно прихрамывал.
Среди раненых оказалось немало тяжёлых. В первую же ночь умерло трое, а к тому времени, как я более-менее оклемалась, число погибших достигло сорока пяти. Позже оно приблизилось к полусотне. Столько же потеряли и ойлонцы. Ещё больше среди них было раненых. В том числе молодой амалат Хальмаркар и его правая рука Барджикей. Интересно, а среди умерших были тяжелораненые ойлонцы, или их считали отдельно? Как-то упустила этот момент.
Да, совсем забыла! Отряд Кара и Лама, наступавший со стороны Западного перевала, тоже понёс потери. По сравнению с нашими, они были смехотворны. То ли двадцать четыре, то ли двадцать пять человек, считая и убитых, и раненых.
Ничего удивительного. Ведь драдмарцы, как и леворцы были облачены в хорошие доспехи. И потом, ожесточённая рукопашная схватка кипела только у вагенбурга. Наскочив на лес вриннов и копий двигавшегося от крепости отряда, табиры больше не атаковали, ограничившись лучно-арбалетной перестрелкой.
В ней приняли участие и эллиены, тоже понеся потери. Единственной убитой оказалась Иллаираль. Малыш, что могла забраться в любую бойницу. Получив стрелу в ногу, она сорвалась с уступа и разбилась насмерть. Никто не успел помочь. Это в западно-перевальской группе. Среди 'наших' эльфов, что обрушили табирам на голову Каменную пику, убитых не было. Правда, в обоих отрядах оказались раненые, кто в руку, кто в ногу. Трое-четверо, не больше.
А вот кочевников полегло-о-о… почти тысяча! Привираю? Есть немного. Если не ошибаюсь, их насчитали тогда восемь с половиной сотен. Точные цифры? Как узнать, скольких расплющило в лепёшку? Неподъёмные глыбы вон, до сих пор валяются. Проще новую дорогу расчистить, чем их сдвигать. А разорванные взрывами тела?…
Огромные потери по сравнению с нашими? Ну, а чему удивляться, если дралось с нами больше трёх тысяч воинов. А всего, с женщинами, стариками и детьми, под рукой Деширмача-лаима было тысяч двенадцать, не считая захваченных ойлонских семей.
Но всё это фигня, по сравнению с тем, что потом стали петь о Великой Битве на Западной реке всякие там менестрели, да трубадуры. Сама слышала, будто была не одна, а целых три разбитых орды, общим числом в сто тысяч кочевников. А полегло их в этой Битве Народов 'по самым скромным подсчётам' больше тридцати тысяч. Хотя нынче чуть ли не каждый третий леворец называет себя участником этого побоища, непременно бившимся рядом со мной. Кто по правую руку, кто по левую.
Правильно я сделала, что учредила медаль!
Это произошло гораздо позже. Некоторые участники сражения её так и не увидели. Например, умершие от ран, о которых уже говорила, и погибшие в новых боях. Ведь к изготовлению награды Эрвендилтоллион подошёл со всей ответственностью. Я-то думала сделать что-нибудь подешевле – из меди или бронзы. Ведь отметить предстояло несколько сотен воинов: эллиенов, драдмарцев, леворцев и табиров. И тех, кто участвовал в рукопашной, и тех, кто стрелял из парлисов. Даже ту ребятню, что из бойниц
